Соловецкий лагерь особого назначения

Дополнительная литература (в порядке публикации)

Воспоминания

• Бабина-Невская, Берта (1999). «Моя первая тюрьма, февраль 1922 года». Пока не расскажут мою сказку : 97–111. Отрывок из мемуаров, написанных в 1970-х годах левым эсером (тр. Джона Кроуфута)
• Адамова-Слиозберг, Ольга (1999). «Мое путешествие». Пока не расскажут мою сказку : 28–34. Отрывок из мемуаров, написанных в 1940-х и 1950-х годах раскаявшимся беспартийным коммунистом (тр. Салли Лэрд)
• Ольга Адамова Слиозберг (2011 г.), « Мое путешествие: как одна женщина пережила сталинский ГУЛАГ» , издательство Northwestern University Press: Эванстон, штат Иллинойс (полный текст мемуаров, переведенный Кэтрин Грэтвик Бейкер).

Исследования

• Ашер, Авраам (июль 1969 г.). «Соловецкие пленники, меньшевики и Социалистический Интернационал». Славянское и восточноевропейское обозрение . 47 (109): 423–435.
• Майкл Якобсон (1993), Истоки ГУЛАГа: система советских лагерей, 1917–1934 гг. Лексингтон, Кентукки: Университетское издательство Кентукки.
• Галина Михайловна Иванова, Кэрол Аполлонио Флат и Дональд Дж. Рэли (2000), Социализм в трудовых лагерях: ГУЛАГ в советской тоталитарной системе. Нью-Йорк: М. Е. Шарп.
• Рой П. Робсон (2004), Соловки: история России, рассказанная через ее самые примечательные острова. Кембридж, Массачусетс: Издательство Йельского университета.
• Шубин, Даниила Х. , ISBN  978-1365413582

МИХАИЛ МАТВЕЕВ (1—2 ТЫСЯЧИ ЧЕЛОВЕК)

Статистика капитана Матвеева тоже не сильно впечатляет — в НКВД работали десятки человек, расстрелявшие людей не меньше, чем он. Однако этого палача стоит отметить за его особую роль в советской истории: Матвеев первым в стране казнил больше тысячи человек сразу.

Прежде людей убивали небольшими партиями, однако в 1937 году в рамках начинавшейся кампании Большого террора было решено очистить Соловки для приема новых узников, и ленинградская тройка утвердила смертные приговоры на 1825 заключенных. Это был так называемый «первый соловецкий этап», ставший легендой ГУЛАГа. Потом зэки в лагерях и на пересылках друг другу рассказывали, что его вывезли на баржах в Белое море и там утопили.

На самом деле их, конечно, расстреляли. Эту ответственную задачу поручили человеку с большим опытом: Михаил Матвеев с 1918 года работал исполнителем смертных приговоров в различных отделах ЧК. Однако, когда счет жертв пошел на тысячи, одной беспощадности стало недостаточно, потребовалась еще и организация рабочего процесса. А вот с этим у Советской власти в целом и у капитана Матвеева в частности были серьезные проблемы.

Часть заключенных вывезти с Соловков не успели — закончилась навигация. Место для расстрела (в городке Медвежьегорск) выбрали неудачно: рядом были жилые кварталы. Ни Москва, ни местные чекисты не горели желанием помогать капитану, и ему пришлось самому искать грузовики, чтобы перевезти приговоренных из Медвежьегорска в глухой лес, в урочище Сандармох.

27 октября, пока Матвеев хлопотал, один из приговоренных сумел сбежать. Его быстро поймали и убили, но это происшествие надломило психику палача. Он ушел в запой.

Пил чекист почти неделю. 1 ноября он взял себя в руки, нашел-таки грузовики и, проявив творческий подход, организовал операцию, которая стала образцом для всех последующих советских массовых казней.

В Медвежьегорске приговоренных прогоняли через барак с тремя секциями. В первой сверяли личность со списком, во второй — связывали, в третьей — оглушали неожиданным ударом деревянной колотушки по затылку. В полубессознательном состоянии (профилактика побега!) их везли на грузовиках в лес, где сбрасывали в заранее вырытую яму. Там Матвеев стрелял каждому в затылок. Так он убивал по 200—250 человек в день.

4 ноября работа была закончена, всего расстреляли 1111 человек. Капитана Матвеева за это наградили орденом Красного Знамени, радиолой и путевкой в санаторий.

Месть чекистов

В книге Созерко Мальсагова описано несколько случаев, когда надзиратели и коменданты пользуясь своим служебным положением сводили счёты с несговорчивыми девушками. Так вышеназванный Торопов в 1924 году присмотрел для своего гарема новую жертву – 17-летнюю польку, которая оказалась на Соловках по обвинению в шпионаже в пользу Польши.

Обладая привлекательной внешностью, она имела ещё прекрасную и чистую душу, поэтому на отвратительные домогательства помощника коменданта ответила резким отказом. В ответ Торопов огульно инкриминировал ей укрывательство контрреволюционных документов, и чтобы найти их, он раздел бедную девушку в присутствии лагерного конвоя и скрупулёзно щупал её тело, в тех местах, где, по его мнению, она могла прятать бумаги.

Участие в расстрелах

Начальник воспитательно-просветительского отдела Соловецкого лагеря многократно принимал участие в расстрелах. Наиболее известными стали три эпизода. Ночью с 28-го на 29 октября 1929 года Успенский сам участвовал в массовом расстреле, жертвами которого стали 400 человек. Его поступок был высоко оценен руководством, он практически сразу получил должность начальника Соловецкого отделения УСЛОН.

В 1930 году вскоре после повышения Успенский проявил инициативу к расстрелу набожных крестьян, выходцев из Сибири и Поволжья. Его искренними стараниями были убиты 148 имяславцев.

Заключенные СЛОН

Среди известных людей, прошедшим СЛОН, епископ Афанасий Ковровский (в мире Сергей Григорьевич Сахаров), публицист Олег Васильевич Волков, богослов Павел Флоренский.

Русская Православная Церковь прославила епископа Афанасия Ковровского (1887-1962) в лике священноисповедников. В изгнании он провел 76 месяцев, в лагерях и на тяжелых работах — 254 месяца. В последние годы жизни он написал труд “О поминовении усопших по уставу Православной Церкви”. Будучи знатоком богослужения и православной агиографии, епископ Афанасий был председателем Богослужебно-календарной комиссии при Издательстве Московской Патриархии.

Олег Васильевич Волков (1900-1996) 25 лет провел в лагерях и ссылках по ложным обвинению в контрреволюционной агитации. В 1960-х годах им был написан автобиографический труд «Погружение во тьму». Особое значение придавал борьбе за сохранение природы и памятников старины. Являлся членом «Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры».

Павел Александрович Флоренский работал в комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры. Благодаря его участию многое удалось сохранить от расхищения. Имея возможность эмигрировать из страны, он посчитал своим нравственным долгом остаться. С 1928 года начинаются его многочисленные аресты. На Соловки он попал в 1934 году. В 1937 году отец Павел Флоренский был этапирован в Ленинград, где его расстреляли.

На Соловках сидел дядя Пушкина

Соловецкий монастырь — это еще и тюрьма. Сюда ссылали и вольнодумцев, и политических противников самодержавия. А отдаленность и труднодоступность Соловков провоцировала власть ссылать неугодных именно сюда. Соловецкая тюрьма — самая древняя и самая суровая из монастырских тюрем.

Тюрьма просуществовала на Большом Соловецком с начала XVI до 1903 года. До 1883 года через нее прошло до 550 узников, среди которых были известные люди: состоявший на службе у Ивана Грозного крещеный касимовский хан Симеон Бекбулатович, государственный деятель и дипломат Петр Толстой, автор повествующего о событиях Смутного времени «Сказания» Авраамий (Палицын), министр Василий Долгорукий, последний атаман Запорожской Сечи Петр Калнышевский, двоюродный дядя Александра Пушкина Павел Ганнибал…

Соловецкая тюрьма. В этой камере содержался последний атаман Запорожской сечи Петр Кальнишевский. Фото Павла Львова

Условия содержания в тюрьме были тяжелые, но, как ни странно, некоторые узники «исправлялись» и даже после освобождения пополняли ряды монашеской братии. Во время обстрела Соловков англичанами в 1854 году заключенные даже помогали отразить нападение. В 1883 году монастырская тюрьма перестала существовать.

8

Биография

Родился в семье сельского учителя в г. Городце на Волге. Отец, Петр Никандрович Ногтев, происходил из крестьянской семьи, основал железнодорожную школу, учительствовал в Коврове и Владимире. Был связан с организацией «Народная воля». В семье воспитывалось восемь детей. Выпускник Херсонского мореходного училища. Был моряком торгового флота. Во время Первой мировой войны служил на Балтийском флоте. В 1917 г. помощник капитана на пароходе «Александр Невский» на Волге. Вступил в ВКП(б) в 1918 г. В августе 1918 г. был направлен Лениным в город Котлас как руководитель группы подрывников с целью создания искусственного заграждения на фарватере Северной Двины для того, чтобы препятствовать передвижениям судов противника по реке. С сентябрь 1918 г. — май 1919 г. — главный инспектор судоохраны. В 1919 г. комиссар Особого отряда в Самаре на Восточном фронте. Командовал Особым отрядом 4-й армии Туркестанского фронта. Позднее участвовал в боях на Северном фронте, а затем в боевых действиях против Уральской казачьей армии.

Начальник Соловецкого лагеря

С 1921 г. сотрудник ВЧК. Первый начальник УСЛОН, становился им как минимум дважды с 13 октября 1923, то есть со времени образования Соловецкого лагеря по 13 ноября 1925, когда его сменил Ф. И. Эйхманс, и снова с 20 мая 1929 по 19 мая 1930 года. Страдал алкоголизмом, имел садистские наклонности.

По воспоминаниям заключённых:

После Соловков, арест

Весной 1930 г. вышел на пенсию, с 1932 г. управляющий трестом Мосгортопа, затем и.о. начальника Главлеса Наркомата лесной промышленности СССР. В 1937 г. был арестован органами НКВД и 4 мая 1939 г. Военной коллегией Верховного суда СССР осуждён к лишению свободы на 15 лет с поражением политических прав на 5 лет и конфискацией имущества. Его обвиняли в том, что с 1936 г. принадлежал к антисоветской диверсионно-вредительской, террористической правотроцкистской организации в Наркомлеспроме, а также в том, что в 1936–1937 гг. он сорвал план лесозаготовок, чем создал затруднение в обеспечении Москвы дровами, не вывозил древесину и подвергал её порче, в результате чего за 8 месяцев 1937 г. Мосгортоп заплатил за простои вагонов 888 тысяч рублей штрафа. Срок отбывал в Норильлаге. Находясь в лагере, проходил свидетелем по лагерному делу астронома и математика Н. А. Козырева:

Вскоре после войны по протесту председателя Верховного суда от 4 августа 1945 года Военная коллегия исключила из приговора обвинения в антисоветской деятельности, переквалифицировала на обвинения в халатности, снизив срок наказания до 7 лет без поражения в правах и конфискации имущества. Но не успел прописаться в Москве, как 23 апреля 1947 умер. Похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.

18 ноября 1955 г. постановлением Пленума Верховного суда приговор был отменён и дело прекращено за отсутствием состава преступления.

1 ВАСИЛИЙ БЛОХИН (ОКОЛО 20 ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК)

На самом деле 20 тысяч расстрелянных — это минимальная оценка, в некоторых источниках называется цифра в 50 тысяч. Василий Михайлович убивал советских людей четверть века, с 1924 года до смерти Сталина в 1953-м. Он лично расстрелял всю армейскую верхушку: Тухачевского, Якира, Уборевича… Организовал Катынский расстрел (сам застрелил около 700 поляков).

Блохин казнил многих известных людей, например журналиста Михаила Кольцова и писателя Исаака Бабеля, но особого значения этим убийствам не придавал. Единственный клиент, о котором это чудовище любило вспоминать, был Всеволод Мейерхольд. Палач Блохин, страшно далекий от театра человек, почему-то очень гордился, что убил известного режиссера.

Впрочем, люди мало интересовали Василия Михайловича, ему больше нравились лошади. После него осталась библиотека в 700 книг по коневодству. Он эти книжки и на расстрелы с собой приносил. В отличие от большинства коллег, Блохин на работе не пил, а в перерывах между партиями приговоренных любил почитать что-нибудь про лошадей с кружкой горячего сладкого чая.

Трезвый взгляд и крестьянская сметка помогли ему рационализировать процесс забоя людей. Блохин, например, придумал спецодежду советского палача: кожаную кепку, длинный кожаный фартук и глубокие перчатки с раструбами — все коричневого цвета, на котором кровь меньше заметна.

Он разом решил в Москве проблему перевозки приговоренных к месту казни и проблему массовых захоронений, организовав прогрессивную утилизацию трупов в печах первого советского крематория на Донском кладбище (печи, кстати, были отличные, немецкие, такие же потом будут работать в Освенциме). Теперь москвичей и гостей столицы не надо было вывозить в лес и там потом закапывать. Система заработала гораздо эффективнее: утром судья в одном здании выносил приговор, в обед человека переводили через Никитскую улицу в другое здание, там вечером убивали, ночью грузовик отвозил труп на Донское кладбище, а к рассвету от вчерашнего подсудимого оставалось лишь немного пепла.

Василий Блохин был уникален. Его коллеги по нелегкому палаческому ремеслу один за другим спивались и сходили с ума, а он жил спокойно и полноценно, без рефлексий и депрессий. В 1933-м экстерном поступил на строительный факультет, но бросил его на третьем курсе: не хватало времени, было очень много работы.

Впрочем, в НКВД его и без высшего образования ценили, к концу войны Василий Блохин дослужился до генерала. За Катынь его наградили патефоном. Беда пришла к нему со смертью Сталина. В 1953-м Блохина уволили, в 54-м лишили звания с формулировкой «как дискредитировавшего себя за время работы в органах и недостойного в связи с этим высокого звания генерала». Это так глубоко обидело старого палача, что в 55-м он застрелился.

Василия Блохина похоронили на Донском кладбище. Надгробие установлено в нескольких шагах от той ямы, куда он годами ссыпал прах расстрелянных им людей.

Что посмотреть

Несмотря на то что главной темой блог-тура была история Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН), за четыре дня мы успели исследовать все по чуть-чуть: сходили на экскурсию «История Соловецкого лагеря и тюрьмы», посетили бывший лагерный барак, штрафной изолятор на Секирной горе и Савватьевский политскит, исследовали монастырь путями местных детей, сходили в небольшой поход по берегу Белого моря и в 30-километровый трек на остров Большая Муксалма, изучили выставку о быте поморских женщин в Морском музее, а в последний день вышли в море в 6 утра, чтобы посмотреть на белых китов.

Лайфхак поездки: чтобы увидеть то, что тебе не покажут экскурсоводы, найди местных детей. С Аней и Мишей мы познакомились недалеко от монастыря — они позвали посмотреть на детеныша чайки с подбитым крылом, которого дети выхаживают в своем сарае. Аня переехала на Соловки из Москвы, ее мама работает капитаном, Мишина семья перебралась из Украины. Ребята рассказали об истории лагерей, сводили на док, в монастырские тюремные камеры, закрытые для туристов, и объяснили, где посмотреть на китов.

Мыс Белужий — единственное место в мире, где белых китов можно наблюдать с берега. Увидеть их можно только с 15 июня по 15 августа при спокойном море и только во время отлива. Мы успевали только на утренний отлив, поэтому пешком дойти никак не получалось — выходить из дома надо было бы в полночь. Договорились с владельцем катера: за 1000 рублей с человека он обещал привезти нас прямо к белухам. Не все хотели вставать в 3 утра ради китов, поэтому на лодке нас было всего четверо.

Через час пути мы увидели белые спинки в рассветных лучах и запищали от восторга. Зоозащитники строго следят, чтобы катера не пугали животных, поэтому близко подойти мы не смогли и очень расстроились. Заметив это, капитан тяжело вздохнул, скинул за борт резиновую лодку и скомандовал «Залезайте!». Он доставил нас к самому Белужьему мысу, где стоит вышка биологов из МГУ — они наблюдают за популяцией белух. Следующие полчаса мы, почти не дыша, сидели и смотрели, как в 10–15 метрах от нас выпрыгивают из воды белые киты. Серые хвосты китов-подростков блестят на солнце. Для меня эти полчаса наедине с китами стали самым ярким впечатлением от посещения Соловков.

Чтобы подробнее изучить лагерный период острова, мы поехали на пазиках к Секирной горе. Здесь находятся бывший мужской штрафной изолятор СЛОН и кладбище с братскими могилами заключенных. Со смотровой площадки открывается невероятный вид: лес, река, море на горизонте, километры тайги во все стороны.

Экскурсию с полным погружением нам проводил историк Юрий Бродский. Он фотографирует Соловецкие острова, собирает свидетельства и свидетелей лагерных лет архипелага, думает и пишет о Соловках почти полвека.

Чтобы прочувствовать Соловки по максимуму, до следующего «лагерного» места — Свято-Сергиевского скита на острове Большая Муксалма — мы пошли пешком через лес, 30 километров в обе стороны. В сухую погоду туда можно доехать на велосипеде, но нам пришлось идти пешком через болота, лужи, жидкие мхи и грязь — последние недели выдались дождливыми. По пути исследовали здание тюрьмы, камень Лихачева и биосад, а еще собирали морошку. Перейти на соседний остров можно по валунной дамбе, которая соединяет главный остров архипелага с Большой Муксалмой. Это мост из камней, который в XIX веке вручную построили монахи.

В дороге к группе прибился Вова, он работает в Соловецком монастыре трудником. Трудники — это люди, которые приезжают на монастырские подворья, чтобы потрудиться во славу божию, а взамен получают жилье, еду и духовное наставничество. Нужен паспорт, полис, благословение монастыря и дисциплина. Трудникам нельзя курить и пить алкоголь, нужно соблюдать режим и посещать службы. Женщины живут за пределами мужского монастыря, работают в основном на кухне и по быту. Внутри монастыря кипит жизнь: волонтеры скоблят камень от красного лишайника, косят траву, строители ставят леса, рабочие носят стройматериалы: реставрация мирового памятника культуры идет постоянно. По госпрограмме «Развитие культуры и туризма» реконструкцию монастыря нужно завершить в 2020 году, на что выделили 6 млрд рублей. Часть денег не дошла, и этим с 2015 года занимаются Следственный комитет и прокуратура. Обсуждать «дело реставраторов» местные не любят.

Природа и человек здесь невероятно близки. На территории монастыря живет молодой лис-подросток. Чахлый, одинокий, он прибился к монахам: они его выходили, и лисенок остался жить в монастыре.

Спасо-Преображенский Соловецкий монастырь

Соловецкий монастырь – этоглавная достопримечательность Соловецких островов. Этот монастырь принадлежит к числу наиболее значимых и хорошо сохранившихся памятников отечественного зодчества. Он был сооружён в первой половине XV века. Расцвет монастыря связан с деятельностью игумена Филиппа, возведённым в сан игумена Новгородским архиепископом Феодосием в 1548 году. Филипп приложил много усилий по внутреннему и внешнему благоустройству. По проектам игумена Филиппа были построены Успенская церковь с Трапезной и Келарской палатами (1552-1557) и Спасо-Преображенский собор (1558-1566). Благодаря деятельности Филиппа, монастырь превратился в богатый промышленным и культурный центр северного Поморья.  Монастырь постепенно превращался в крепость с каменными стенами и башнями, по форме строение напоминало большой корабль. Во время Крымской войны к Соловкам подошла англо-французская эскадра, монастырю пришлось обороняться и выдержать осаду в 1854 году.

К началу XX века на архипелаге уже находилось 19 церквей и 30 колоколен. Вместе с монахами на острове находилось более 1000 паломников и наемных работников. Монастырь был известен и почитаем по всей России. В 1923 году на Соловках был учреждён Соловецкий лагерь особого назначения, преобразованный в 1937 году в Соловецкую тюрьму особого назначения, расформированную в 1939. Значительную часть заключённых составляли духовенство, офицеры белого движения, интеллигенция.

В 1967 году на Большом Соловецком острове создан Соловецкий музей-заповедник, который в 1974 году превращен в Соловецкий государственный историко-архитектурный и природный музей-заповедник. В октябре 1990 года Священный Синодблагословил открытие Спасо-Преображенского мужского монастыря.

Секирная гора

Секирная гора– самая высокая гора на Большом Соловецком острове. Высота горы составляет 73,5 метра. Гора названа в память об ангелах, которые высекли жену рыбака. Согласно преданию, в давние времена, когда на острове жили преподобные Савватий и Герман, а у подножия горы жили рыболовы с семьями. Рыболовы пытались изгнать преподобных с островах. Но однажды появились два «светлоликих ангела» в образе юношей, они высекли прутьями жену рыбака и прогнали её с горы, приговаривая, что этот остров предназначен для иноков и что «устроится тут жилище иноческого чину и соберется множество монахов во имя Божие».

С горы видна Сосновая губа, к берегу которой пристали преподобные Савватий и Герман в 1429 году. В 1627 году в этой губе на сосне явилась чудотворная икона Божией Матери с Младенцем. Икона была перенесена в монастырь и установлена в Спасо-Преображенском соборе, а на месте явления иконы построили часовню в честь Корсунской иконы Пресвятой Богородицы. До наших дней сохранился в Сосновой губе крест, установленный в 1812 году.

Ботанический сад Соловецкого музея-заповедника

На большом Соловецком острове, в четырех километрах от поселка Соловецкий находится Ботанический сад, который был основан в 1822 году архимандритом Макарием. Изначально Сад назывался Макарьевской пустынью. Площадь составляет 5 гектар. Территория Ботанического сада окружена с трех сторон холмами, поросшими лесом. За 200 лет существования Сада здесь удалось акклиматизировать сотни растений. Сегодня в Ботаническом саду растает более 30 видов древесных растений, около 500 видов и сортов декоративных, лекарственных и кормовых растений. Но как не пытались работники Сада здесь так и смогли прижиться злаковые культуры. В Ботанический сад на острове можно пройти пешком по лесной дороге или на экскурсионном автобусе.

Большой Заяцкий остров

Пётр Великий два раза посещал Соловецкие острова. По его указанию в 1702 году на Большом Заяцком острове была построена церковь Андрея Первозванного, покровителя русского флота. На этом острове найдено одно из самых больших святилищ, которую представляют погребальные памятники, в число которых входят 13 каменных лабиринтов, более 600 каменных курганов. Известно, эти острова считались священными задолго до появления монашеской общины. Архипелаг посещали протосаамские племена начиная с IV-III тыс. до нашей эры, они хоронили здесь избранных особ.

Дети в соловецких лагерях

Среди заключенных было много детей, в основном из беспризорников. В одном из бараков располагалось «Детское отделение СЛОНа». Построен барак был, вероятно, в 1925–1928 годы. Сюда помещали несовершеннолетних заключенных Трудовой колонии, которая существовала на Соловках в 1928–1929 годах. Инициатива по созданию Трудовой колонии принадлежала заключенному, юристу Александру Колосову. «Шпанята» или «вшивники» жили по воровским правилам, никто не собирался их перевоспитывать. «Политические» подростки, чтобы выжить, перенимали у беспризорников законы преступного мира и переставали в глазах начальства быть «политически опасными».

Каждому подростку давали топчан и белье. Формально детям полагалось «усиленное питание» — стакан молока или даже мясо, но пайка до заключенных, как правило, не доходила. Подростки учились в спецшколе, но в бараках власть была у воров-малолеток, и даже тем, кто хотел учиться и как-то выкарабкиваться из тьмы, тут же подрезали крылья. Тем не менее детская трудовая колония, как ни странно, спасла подросткам жизнь — на лесозаготовках они бы долго не протянули.

Что представлял собой соловецкий лагерный барак (а барак подростков ничем не отличался от взрослых), можно понять из воспоминаний Сергея Щеголькова, человека, который в одном из них отбывал заключение.

«Теперь — барак, наспех сколоченное из досок обширное (метров 50 в длину) помещение с двумя стенками с засыпкой опилками, а иногда и без засыпки. Внутри в 2 ряда двух или трех-этажные нары. Матрац тот же: набитая сеном наволочка и подушка такая же. Натопить такое помещение невозможно. Стоят две «буржуйки», нагретые докрасна. Около них жарко, а далее в двух метрах тот же мороз, что и на улице. На верхних нарах можно проснуться и около головы и лица обнаружить горку снега, что надуло в щели барака. Из так называемых “вещей” у тебя котелок или алюминевая миска и деревянная ложка. Не всегда нож (обычно его отбирают при очередном обыске, если не успеешь спрятать). Человек изрядно наработавшись, иногда мокрый от снега или дождя, кто работает не в помещении (лесоповал, заготовка водорослей и т. д.), получив свою порцию баланды и съев ее (скорее всего, сглотнув), стремится лечь отдохнуть, иногда не обсушившись — негде! Здесь тебя начинают съедать заживо клопы. Это страшно мучительно, человек хочет спать, а все тело в страшном зуде. Он ворочается, раздирает во сне укушенные клопами места, на лице, шее, ногах. Странно подумать, как такая “козявка” может усугублять и так нелегкую жизнь заключенного, но, к сожалению, это так. Эти “звери” не уничтожались. Может быть, даже с умыслом, чтобы больше принести переживаний для узников. “Враги народа” должны быть наказаны, а каким способом, это для “правосудия” безразлично.

Здесь уже не до духовной жизни. И это постоянное изматывание человека приводит к его полному уничтожению. (Всегда недоедание, усугубляемое климатом). Любоваться природой, а она на Соловках удивительно фантастически красива в любое время года, не было ни у кого ни желания, ни силы. Передвижение по территории ограничено, человек знает работу и барак. Да когда еще ждешь, что тебе добавят срок или поведут на Секирную гору, тут не до духовной пищи. Вот и весь быт».

Отдельная категория «соловецких» детей — младенцы, которые рождались у женщин-заключенных, так называемых «мамочек». Немногие из них выжили. Вот воспоминания одного из бывших узников, Андрея Зинковщука:

«В 1929 году на Соловецком острове работал я на сельхозлагпункте. И вот однажды гнали мимо нас “мамок”. В пути одна из них занемогла; а так как время было к вечеру, конвой решил заночевать на нашем лагпункте. Поместили этих “мамок” в бане. Постели никакой не дали. На этих женщин и их детей страшно было смотреть: худые, в изодранной грязной одежде, по всему видать, голодные. Я и говорю одному уголовнику, который работал там скотником:

— Слушай, Гриша, ты же работаешь рядом с доярками. Поди, разживись у них молоком, а я попрошу у ребят, что у кого есть из продуктов.

Пока я обходил барак, Григорий принес молока. Женщины стали поить им своих малышей… После они нас сердечно благодарили за молоко и хлеб. Конвоиру мы отдали две пачки махорки за то, что позволил нам сделать доброе дело… Потом мы узнали, что все эти женщины и их дети, которых увезли на остров Анзер, погибли там от голода…»

4