Архимандрит савва (мажуко): страсть к жизни нужно беречь

Содержание:

Самое интересное
«Телеграмма». Ролан Быков, 1971 год
Я буду слушать твою чушь, если у тебя седая борода
Мечта: погладить лисичку
Православный человек не носит галстук. О благочестии
Христианское дело – это хорошо сделанное дело. О воспитании детей
Проще младенческого лепета…
Самая крепкая дружба начинается… с драки
«Великан». Питер Челсом. 1998 год
Сколько стоит освятить квартиру?
Дети, которые не танцуют под музыку
Архивы
Популярное за 7 дней

Самое интересное

Я надеюсь на революцию в РПЦ — просмотров: 130 879
Олег Курзаков: О причинах моего ухода из клира Красноярской епархии и сложении священного сана — просмотров: 87 309
«Дали бы мне палку! Ух, я б вам…!»: феномен Андрея Ткачева — просмотров: 67 683
Мария Кикоть: Мне искренне жаль игуменью Николаю — она тоже жертва системы — просмотров: 63 791
Протоиерей Андрей Ткачев назвал иерархов РПЦ бандитами и ряжеными, а саму РПЦ — расколом — просмотров: 63 053
И в голове один вопрос: «А судьи кто?» — просмотров: 53 881
Ответ анонимного священника брезгливому батюшке — просмотров: 46 536
Протоиерей Вячеслав Баскаков: Я прошу прощения у всех, кого ввел в поношение через меня Святой Церкви — просмотров: 44 692
Инвалиды духовной войны — просмотров: 38 026
Опасный вопрос: кому пора на пенсию? — просмотров: 36 111

«Телеграмма». Ролан Быков, 1971 год

Архимандрит андрей (конанос): чтобы стать божиим, нужно быть естественным

Мой любимый советский режиссер — это Ролан Быков. Поэтому первый фильм, о котором я хочу рассказать, — «Телеграмма». При всей внешней невзыскательности и простоте это картина невероятной красоты.

Когда читаешь дневники Ролана Быкова, чувствуешь, что у него
удивительно нежный взгляд на мир. Думаю, что это один из самых «софийных»
режиссеров советского кино. Он на жизнь смотрит с нежностью. Причем с
нежностью не приторной, не слащавой, как это иногда бывает, а с грустной. Он
чувствует человеческую испорченность, даже ту испорченность, которая
присутствует в детях. Он видит трагизм этого мира и с невероятной любовью
рассказывает о нем. Интересно, что в фильмах Быкова удивительно играют дети,
они раскрываются. Говорят, он гениально умел с ними ладить и обладал особым
талантом в работе с детьми.

Мне кажется, «Телеграмма» — лучший фильм этого режиссера. Он начинается совершенно необыкновенно, как раз в стиле Ролана Быкова. Здесь все прекрасно: и сюжет, и актеры. Кроме красивой семейной истории, в фильме — зарисовки предновогодней Москвы 70-х годов. Там даже есть священник, который спешит по зимним улицам с елочкой. Для меня это еще и воспоминания о моем советском детстве, которое было прекрасно.

Я не буду говорить о сюжете, чтобы не сбить интригу. Нужно
просто спокойно сесть и погрузиться в эту картину, и в какой-то момент вы
устанете улыбаться. Потому что на лице постоянно будет тихая спокойная улыбка. А
может быть, даже выступят слезы.

Разговор в конце фильма между мамой и 12-летней дочкой.

Я буду слушать твою чушь, если у тебя седая борода

Святой савва освященный в чем помогает. преподобный савва освященный

– Почему мы боимся быть обычными людьми с нормальными человеческими проявлениями, а ищем во всем подряд какие-то духовные смыслы?

– Проще надо ко всему относиться. Дело в том, что наша духовная литература порой играет с нами дурную шутку. Ведь это всё тексты, написанные монахами и для монахов. А монахи древности и средневековья писали те книги, в которых отражены их духовные упражнения: их уровня и того церковного, монастырского контекста, в котором они жили. Не всегда это подходит не только мирянам, но даже монахам нашего времени, потому что довольно часто мы даже понятия не имеем, что это были за духовные упражнения.

Вот Иоанн Лествичник пишет о смирении. Мы читаем с восторгом и упоением, но привносим в это понятие свое значение, может быть даже ошибочное, неверное, опасное. А потом жалобы: Лествичник в депрессию ввел. Лествичник тут ни при чем. Он писал свою книгу, имея в виду конкретных людей, своих современников – синайских монахов. Ему и в голову не могло прийти, что его книгу станут читать миряне, тем более женщины с детьми на руках или даже светские священники. Мы не берем в расчет такие очевидные вещи и потому сами себя мучаем.

Архимандрит Савва Мажуко. Фото: Facebook

И здесь огромное поле работы для современных публицистов и богословов: нормальным современным русским языком проговорить те опыты, которые составляют самую суть христианской жизни. Если хотите, это работа переводчика со средневекового церковного на современный язык. И в этом усилии мы сами находим адекватный язык для разговора на эти тончайшие темы. Современный христианский публицист должен позволить себе это благородное служение – создавать язык благовестия, понятный современнику.

То, о чем я пишу – это попытка показать, что о духовных вещах можно говорить современным языком. И мне хочется разбудить авторов, которые тоже бы экспериментировали с языком, воцерковляли современный язык. И не нужно бояться этого дела.

Говоря о языке, я не имею в виду только литературу, речь разговорную или письменную. Это еще и язык жестов, стиль общения, приемлемые формы взаимоотношений между христианами, какие бы иерархические ступени они ни занимали. Этот поиск для нас жизненно важен, потому что из-за приверженности старым формам мы теряем вечно молодое содержание. Мы сами обкрадываем себя!

Как говорят проповедь в обычной церкви? Теми словами и интонациями, которыми нормальные люди не говорят: «Так давайте же и мы последуем подвигу мучеников Галактиона и Епистимии, оставим все и возблагодарим…» – мы же так не разговариваем! Сегодня это звучит очень фальшиво! А если интонация фальшивая, значит, и содержание этой речи, как бы прекрасна и правдива она ни была, вызовет у человека с тонким чутьем отторжение, потому что люди не терпят вранья!

Особенно люди молодые к этому чувствительны. Они видят на амвоне странно одетого мужчину, который несет пафосную чушь. И не верят. И так и воспринимают священника – как дурилку картонную.

К сожалению, это так. Но мы прикипаем к этим формам, и это приводит очень часто к некоторой «духовной шизофрении», когда ты здесь один, а дома другой. Или к манипуляциям, связанным с теми же самыми формами: я буду тебя слушать, если у тебя длинная седая борода, какую бы ты чушь ни нес.

Фото: Свято-Никольский мужской монастырь г. Гомель / Facebook

Есть YouTube-канал «Воспитание детей. Православный взгляд». 50 000 просмотров – для религиозной программы что-то неслыханное! Сидит бармалей какой-то, сам себя рукоположивший, в схимнической шапке, на фоне икон и несет такую пургу, что минуты достаточно, чтобы просто упасть в обморок. 50 000 просмотров! Но у него «товарный вид»: длинная седая борода, он говорит загадочно, он схимник, – то есть это раскрученный бренд, трогающий чуткое сердце потребителя.

У меня был недавно случай. На улице подошла ко мне женщина во дворе монастырском: «Батюшка, у меня вопрос…», – и тут идет мимо отец Павел наш, а у него седая борода. И она говорит: «Ой, извините! Я у батюшки спрошу!» – и тут же переключилась на «настоящего батюшку». Мошенники и самозванцы очень четко понимают вес этих брендовых маркеров, и просто с помощью эксплуатации этих форм они сводят людей с ума. А это неправильно.

Мечта: погладить лисичку

Псалмы на разные случаи жизни: какие и когда нужно читать

– Отец Савва, Вы мечтали стать священником в детстве?

– Нет. Я много кем хотел быть. А когда начал ходить в церковь, я не мечтал стать священником, я просто знал, что я им стану. Это очень странно, но это так.

Недавнее сделал потрясающее открытие, до сих пор его переживаю. Мы как-то сидели на праздничной трапезе в монастыре, я стал задавать вопросы братьям: кто о чем мечтает? Наш регент сказал, вздохнув: «Знаешь, Савва, я очень горячо мечтаю погладить по голове волка или лисичку».

Человеку 60 лет, и он мечтает только об одном: чтобы погладить по голове волка! Это для меня было настоящее откровение. Я и себе задавал этот вопрос и понял, что я ни о чем мечтаю, это меня даже как-то испугало. У меня как-то всё есть, причем очень давно, мне нечего даже просить – всё, что мне нужно, у меня есть. Поэтому стать священником я не мечтал.

– Вы часто сталкиваетесь с людскими претензиями к Церкви, обращенными именно к Вам как к священнику?

– Бывает. Я недавно ехал из Москвы в Гомель, и на меня напало не только наше купе, но и с боковушки тоже на меня напали. Хотели, чтобы я дал ответ, почему попы ездят на мерседесах. Я говорю: «Ребята, я с вами еду в плацкарте на верхней полке. Какие ко мне претензии? У меня даже машины нет». Но нет – дай ответ, пожалуйста.

Чаще всего, когда люди начинают высказывать подобные претензии, ответ они услышать не хотят. Просто им хочется, например, свою обиду высказать или на кого-то возложить вину. Иногда эти претензии к священникам прикрывают элементарную зависть или распущенность – это честно так: люди просто завидуют, видя священника, например, на хорошей машине. Просто завидуют. Почему-то считается, что священнику можно хамить, например. Одним словом, все проблемы от распущенности и невоспитанности.

– Случается, человек видит такие нестроения в Церкви, и это его отталкивает… Вот и в Вашей книге, например, есть статья о епископах, о злоупотреблении властью и конфликтах. Человек церковный должен на такие вещи закрывать глаза?

– Не стоит обобщать. Мы же просто люди, мы всего лишь люди. Священник может быть твоим соседом, он может заезжать в твой магазин, покупать кефир и стоять в очереди рядом с тобой, у него может быть гастрит или язва желудка, или сахарный диабет. Это всего лишь люди.

Зачем это всё? Причина осуждения – еще в нашей дикости. Мы живем в нерелигиозной стране. Мы – дикий народ. Может быть, это в Белоруссии больше чувствуется, чем в России, потому что Белоруссия была самой атеистической республикой. Мы пока еще не доросли до культуры дискуссии – вот в чем проблема! Может быть, епископы и высшее духовенство готовы обсуждать многие болезненные вещи, но в культурном плане, в цивилизационном мы не готовы.

Понимаете, Церкви сейчас не хватает именно цивилизованности. Ведь что такое цивилизованность? Это набор устоявшихся механизмов, которые помогают закрывать болевые точки, проблемы. Например, есть некие вопросы, связанные с церковными финансами – очень болевая точка. Конвертики, разные налоги, отчисления, несправедливые какие-то претензии. Здесь не нужно ломиться в открытую дверь. Есть уже выработанные в других церквях или в светских учреждениях механизмы, которые позволяют следить за финансами. Их просто нужно внедрять.

Проблема еще и в том, что у нас дискуссия превращается, чаще всего, во взаимные оскорбления и ругань. Есть у вас в России дискуссионный клуб «Валдай» – то, что я читал о нем, меня очень впечатлило. Вот нам нужен церковный «Валдай»! Не официоз, когда выходит епископ или архимандрит и читает доклад, а все остальные дремлют, начиная со второго ряда и даже в президиуме, а живая дискуссия, очень откровенная.

А у нас пока – если человек с тобой не согласен, нужно непременно анафему на него возложить почему-то…

Православный человек не носит галстук. О благочестии

Архимандрит Савва (Мажуко)

Я вижу, что христианство – это больно. Мы часто говорим, что христианство – это радость, откровение и благодать, но кроме всего прочего, христианство приносит человеку боль, и мне очень странно, почему так происходит. Некоторые источники этого чувства вполне благородны, потому что как любое творчество сопряжено с болью, так и христианство несет в себе определенную боль, но есть такие моменты, которые связаны с болью ненужной. Мне бы хотелось привести пример, оттолкнувшись от Евангелия от Марка, которое является моим любимым Евангелием, поскольку в нем очень много признаков человечности Христа, Его нежности, доброты, сочувствия.

Христос говорит: “Мне жалко вас”. Так вот мне бывает жалко людей, которые понапрасну терпят боль от религии. Например, моя приятельница как-то сказала: “Отец Савва, я смотрю на своих подруг, которые меня пригласили на праздник, как они танцуют, как им хорошо в ресторане, как они вкусно кушают. Я, единственная из них христианка, сижу и думаю, Господи, есть же люди на свете нормальные, что же меня угораздило в церковь-то пойти, не могу нормально ни порадоваться, ни пофлиртовать, ни потанцевать, потому что вечером надо прийти домой и вычитать правила, а вот я хотела причаститься, курицу я не буду есть, а может быть, съесть или облизать?”

Мне кажется, масса таких сложностей связаны с разными стилями благочестия. Мать Мария (Скобцова) написала в 30-е годы замечательный текст о типах религиозной жизни. Я размышлял над этим текстом и незаметно для себя начал с ней спорить, потому что реальность тех стилей благочестия, которые я вижу как священник, несколько иная. Я говорю о том, что мы имеем дело с обломками сословных стилей благочестия.

Например, на прошлой неделе мой дьякон брезгливо обмолвился относительно нашего звонаря, который пришел при полном параде по поводу годовщины свадьбы: “Отец Савва, у него на шее удавка, православный человек не станет носить галстук”. Сколько я ни пытался доказать дьякону, что это всего лишь галстук, он стоял на том, что это “символ масонской удавки”. Или татуировки. Говорят, их набивают, потому что это сатанизм. Не сатанизм, это просто глупость. Не надо подверстывать под эти глупые вещи богословское обоснование. Говорят, в православии нельзя брать в крестные людей других религий. Но в царской семье было принято брать крестных из католиков, из лютеран.

Стиль благочестия, характерный для крестьянства, пролетариата или дворянства, не абсолютен. И слава Богу, что сейчас нет сословного общества, но сословные предрассудки достаточно сильны до сих пор, в частности, это проявляется, когда говорят, что православный обязан быть монархистом. Эта мысль тревожна, потому что если вы ждете возвращения монархии, вы ждете возвращения сословного общества. А что такое сословное общество? Корнея Чуковского выгнали из гимназии за низкое происхождение, был такой указ “о кухаркиных детях”. Самуил Яковлевич Маршак поступил в гимназию только потому, что тот один еврейский мальчик, который мог по разнарядке учиться в этом классе, заболел.

Наша задача – формирование нового стиля благочестия, в основе которого признанное и благословенное разнообразие различных форм благочестия. Все эти проблемы, которые мы обсуждаем – злые бабки, какие-то обряды, русский язык в церкви – все это связано с тем, что мы никак не можем выйти из облака сословий.

Христианское дело – это хорошо сделанное дело. О воспитании детей

Нет православного подхода к воспитанию. Мы стоим только на пороге создания стиля благочестия, и я думаю, что он будет не единым, слава Богу, потому что это вопрос не веры и не религии. Религиозное воспитание по определению не решает вопросов нравственности. Я говорю это, потому что я практик, я с 1995 года занимаюсь детьми и вижу, что система религиозного воспитания не гарантирует на выходе порядочного человека, достойного человека. Порядочность надконфессиональна, а религиозным воспитанием вы просто приучите человека к религиозному ритму жизни, он даже не обязательно станет верующим. Он будет знать Писание, ходить в церковь, исполнять праздники, но это не значит, что не станет алкоголиком или не будет брать взяток.

Для меня цель воспитания заключается в простых вещах: если вы воспитываете мальчика, вы должны воспитать человека, которому можно доверить женщину, детей и вашу старость; если вы воспитываете девочку, вы должны воспитать человека, которому можно доверить мужчину, детей и вашу старость. Вам решать, как вы будете это делать: подключая религиозное воспитание либо общечеловеческое, либо другие какие вещи. Не ваша задача, чтобы он закончил университет, чтобы обязательно выучил три языка, играл на скрипке. Он может стать поваром, и это прекрасно, над ним будет парить ангел кулинарии.

Есть такая фраза – “христианское дело – это хорошо сделанное дело”. По-моему, прекрасно сказано. Но иногда мы видим совершенно другие вещи. Вот у нас в монастыре наш прораб говорит: “Так, вы мне православных каменщиков и православных маляров не приводите, потому что его ставишь, а он все акафист читает”.

А вообще, если вы сможете помочь ребенку разыскать то, от чего у него горят глаза, не помешать, а именно помочь разыскать, тогда вы совсем сделаете его счастливым и свой родительский долг выполните. Но будьте готовы к тому, что то, от чего у него горят глаза, может вас совершенно шокировать.

Проще младенческого лепета…

– У Вас есть какие-то любимые места из Евангелия, которые особенно трогают?

– Таких очень много. Я скажу честно, что Евангелие – это книга, которую я боюсь читать. Для меня это всегда – подвиг. Сегодня утром я открывал Евангелие, и всегда это для меня определенное усилие. Оно связано не с тем, что я себя заставляю как-то… Просто это – событие, я так скажу.

Меня особенно трогает Евангелие от Марка: там есть вещи, которых у других евангелистов вы, наверное, не встретите – такие детали человечности Христа, которые просто меня иногда доводили до какого-то онемения, даже не минутного.

Например, Христос молится над дочерью Иаира, он воскрешает ее из мертвых, совершив это эпическое чудо, совершенно потрясающее, немыслимое, ни с чем не сравнимое, и потом говорит: «Вы же дайте ей кушать, вы же покормите девчонку». Это настолько трогательно!

Или в том же Евангелии от Марка ученики принимают людей – такая странная деталь, что у апостолов тоже были такие «приемные часы», и когда они устали от людей, Христос им говорит: «Идите, отдохните, потому что вы целый день трудились, целый день были на людях, вам нужен отдых». Понимаете, это человеческое участие, оно меня очень сильно трогает.

Самая крепкая дружба начинается… с драки

– Есть такое суждение: что человек всегда один. Что бы мы для других ни делали, с кем бы ни дружили, мы одни – на каком-то глубинном уровне всегда остаются только человек и Господь. Согласны?

– Нет, не согласен. Человек никогда не один. Одиночество – это, чаще всего, изнанка тоски по одиночеству. Рильке одной из своих возлюбленных писал как-то: «Мне хочется стать ежиком, свернуть лицо полностью и глядеть только в самого себя и никому его не показывать». Но это никогда не получается, всегда присутствуют какие-то люди, пусть даже портреты людей.

Мне кажется, человечество – это единый организм, и ты от него никуда не денешься. Может быть, мы страдаем от одиночества именно потому, что нам хочется как-то уединиться, но это никогда не получается, ведь каждый человек тянет за собой целый шлейф других людей.

– Вот человек приходит домой после работы, он один, сидит и грустит – какое ему дело до человечества?

– Я скажу простую очень вещь – надо молиться. Знаете, я себя сам, например, заставляю. Когда иду по улице или смотрю новости, всегда к этой новости или к этому событию стараюсь привязывать молитву о человеке, который в нем участвует. Когда ты молишься за другого человека, ты начинаешь ощущать кожей, что вы – одно. Вы идете по улице, видите, как поехала Скорая помощь, и говорите про себя: «Господи, помоги больному, помоги врачу», – и это уже не чужие для вас люди.

– Монашество – оно об одиночестве? О ёжике, который сворачивается, чтоб никто не мешал?

– Нет. В монашеских книгах такой парадокс встречается, в «Добротолюбии», например – чем больше монах удаляет себя от мира, тем ближе он к нему. Мне кажется, святые люди, чем больше они молятся и себя ощущают, тем больше начинают чувствовать других людей. Отсюда дар прозорливости, например, он ведь от кожи!

Помните, у Заболоцкого стихотворение есть про некрасивую девочку? Он восхищается этой девочкой – некрасивой, рыженькой, в драном платьишке. Она видит, как двум мальчикам отец подарил велосипед, и ликует, смеется, переживая эту их радость, как свою. И Заболоцкий в конце говорит:

А если это так, то что есть красота И почему её обожествляют люди? Сосуд она, в котором пустота, Или огонь, мерцающий в сосуде?

Когда чужая радость переживается, как своя, у тебя нет барьера собственничества. Мне кажется, святые люди, всё больше приближаясь к Богу, понимают, что всё – наше, всё – мое. И я чей-то, и не только Божий, и ваш. «Искренне ваш» – это, значит, буквально нужно понимать.

– Звучит прекрасно, а почему все так не могут?

– Трусость у нас, мы боимся – боимся дружить, боимся любить.

Любая дружба и любовь, например, для меня – это всегда разновидность борьбы. Я вообще считаю, что самая крепкая дружба наверняка должна начинаться с драки, как и самая крепкая любовь.

– Борьба с чем, с кем?

– Это борьба не агрессивная, а тут, скорее, спортивный азарт, понимаете? Когда вы читаете книгу, вы сражаетесь с автором. Вы вступаете в единоборство, например, с Львом Толстым, вцепляетесь в его бороду, пытаетесь ее выдернуть, то есть понять, что он хочет сказать. Понимание – это тоже разновидность борьбы, и тут автор меня кладет на лопатки. Я пять раз читал «Анну Каренину» и никак не мог дочитать до конца, бросал этот толстый том! В конце концов, на шестой раз я прочел роман на одном дыхании, что-то до меня дошло, что-то случилось. Я этот спарринг выиграл, мне кажется.

– А что значит борьба в дружбе?

– В дружбе – то же самое. Мы постоянно должны совершать усилия, чтобы дружбу свою подтвердить. Усилия состоят в том, что мы знакомимся каждый раз, когда мы встречаем этого человека. И то же самое в семье. Почему супругам нужно быть почаще вместе, ни в коем случае надолго не разлучаться, не отпускать друг от друга, потому что каждое утро жена знакомится со своим мужем, а муж – со своей женой. Кстати, с воспитанием детей то же самое. С детьми вы сражаетесь – кто кого!

– Как же Сент-Экзюпери? Который писал, что любовь – это когда вы смотрите в одну сторону, а вовсе не когда деретесь…

– Жена заставляет мужа смотреть в одну сторону, муж ее в другую, и – кто кого! В конце концов, появится та самая сторона, куда им обоим нужно смотреть. Василий Розанов говорил, что на самом деле девушка только наполовину сделана своими родителями, всё остальное доделывает муж. То же самое справедливо в отношении мужчины – мужчину делает жена в браке. Это борьба!

Как скульптор… Знаете, как Микеланджело говорил: «Я беру кусок мрамора и отсекаю всё лишнее». Это большое усилие – с камнем работать, превратить его во что-то изящное, придать ему форму очень тяжело. В браке именно это и происходит: жена лепит что-то из мужа, муж что-то из жены, и в конце концов, получается нечто прекрасное.

«Великан». Питер Челсом. 1998 год

Третий фильм — «Великан» 1998 года. Американцы снимают
иногда удивительно хорошее качественное кино. Создателям картины удалось
рассказать о том, как ребенок узнает, что в мире есть смерть, горе, вражда. И
учится принимать это правильно.

Это очень простая история о двух мальчиках, у которых, на
первый взгляд, мало общего, но они смогли по-настоящему подружиться. Они живут
в нищем опасном районе, в той Америке, о которой у нас мало говорят. У ребят
родители сидят в тюрьме, очень много других проблем. Один из главных героев
знает, что он умирает. Мы видим, как он переживает эту данность, как совсем еще
дети умудряются поддерживать друг друга в сложнейшей ситуации.

В этом фильме много красивого тонкого юмора и прекрасная
музыка. Одну музыкальную фразу я даже взял для передачи «Свет невечерний». Мои
передачи начинаются с музыки из этого фильма.

Кроме того, в фильме «Великан» снимается один из моих
любимых актеров — Джеймс Гандольфини. Он прославился благодаря сериалу «Клан Сопрано»
— по-моему, самому лучшему сериалу, который был создан в Америке.

«Мы будем братьями», — сказал король Артур. И мы будем помогать тем, кому нужна помощь» — фраза, к которой то и дела возвращается главный герой и которая является лейтмотивом фильма.

Записала Мария Пискунова

Сколько стоит освятить квартиру?

– Соблюдать жесткие правила и предавать анафеме тех, кто их не соблюдает, может быть, просто легче?..

– Я думаю, не все просто склонны к такой сознательной, свободной церковной жизни. Просто не у всех присутствует этот талант, поэтому за всю остальную общину свободным быть приходится какой-то небольшой группе людей – так всегда было и будет. Меня иногда спрашивают просто как священника, которого приглашают, например, отпеть человека или освятить квартиру: «Сколько это будет стоить?» Это очень простой вопрос и очень болезненный, потому что людям, которые спрашивают, удобнее знать точную цену – им так просто удобнее. Они не знают, как себя правильно поставить, они не хотят обидеть священника. Я обычно отшучиваюсь и говорю по-белорусски: «Усi грошi з кошельком». Да, просто шучу! Хотя у меня был один такой эпизод, когда мне так их и отдали – все деньги с кошельком вместе. Просто жуть!…

– Как Вам кажется, Христос для нас, для наших народов, для православных людей – на первом месте? Или на первом, скорее, обряды, освящение квартир, машин?

– Конечно, Христос. Да, может быть, люди охотнее читают жития святых, чем Евангелие. Но, мне кажется, это – благоговение.

Я, например, давно мечтаю написать книгу о Христе. Нет, я не мечтаю… Я не дерзаю мечтать об этом, но просто если бы мне однажды это удалось сделать, это было бы, наверное, чем-то чудесным. Но я не смею просто, понимаете, потому что это нечто святое, настолько глубоко интимное, что мы даже в речи это не поминаем.

Мне кажется, дело именно в этом. Не в том, что мы язычники, как иногда это представляют, что нам святые ближе, чем Бог, и так далее. Святые действительно нам ближе, ведь они просто люди, а Христос – это Тот, Кто тебя придумал. Это настолько головокружительное ощущение, что я даже не знаю, что и сказать!

Меня как-то попросили написать рецензию на книгу митрополита Саратовского Лонгина, на обложке этой книги был изображен Христос. Вы знаете, я всегда очень благоговею перед этим изображением, для меня очень дорогим, – Христа Синайского.

– Синайский Спас?

– Да, Синайский Спас – это что-то, знаете, совершенно немыслимое. У себя в келье я не держу это изображение, именно потому что для меня оно слишком дорого. Для меня это настолько дорого, что я не хочу это видеть. Мне достаточно было увидеть эту икону один раз.

Я помню, как владыка Аристарх – это наш епископ, ныне покойный – который читал мои статьи и постоянно меня критиковал, вот он, прочитав рецензию на книгу владыки Лонгина, сказал: «Это очень нехорошо, что на обложку книги помещают изображение Христа». Владыка Аристарх был очень простой человек, из крестьян, но в то же время – воспитанник Троице-Сергиевой Лавры. И для него это что-то немыслимое – поместить изображение Христа на обложку книги.

Фото: Гомельская епархия

Дети, которые не танцуют под музыку

– Интересно, что в книге с бодрым названием «Апельсиновые святые. Записки православного оптимиста» перваяи последняя статьи связаны с темой смерти. Это неслучайно?

– Так получилось, что все три книги, которые я выпускал, редактировали без меня. Я писал только тексты, а что с ними дальше происходило – это уже политика издателей. Так что, когда я увидел, что я – оптимист, то долго смеялся! Потому что я не оптимист совсем. Я реалист, скорее.

– Почему?

– Потому что оптимизм – это некоторая крайность, как и пессимизм, а жизнь в своей цельности протекает где-то в другом месте. Может быть, вы со мной согласитесь, если я скажу, что настоящее произведение искусства – в кино или в литературе – трогает тогда, когда сюжет складывается на грани слез и смеха, когда высвечивают что-то настоящее. Настоящая реальность там, где предел трагичного и комичного. Где-то они сходятся, и на стыке этих двух векторов появляется то, что по-настоящему трогает. Да, жизнь трагична, мы все умрем, это закон. Мы все это знаем. И это прекрасно!

– Я знаю многих людей, которые просто об этом не думают, закрывают глаза на смерть и страдания и прекрасно живут.

– Я думаю, что в таком случае человек сам себя ограничивает

Зачем себя ограничивать в таком интереснейшем опыте, прекрасном опыте? Как раз на этом обрыве себя проявляют самые глубинные человеческие интуиции, самые подлинные, понимаете? Если ты живешь очень комфортной жизнью, прячешься от боли и от радости, ты себя чего-то очень важного лишаешь

Фото: Гомельская епархия

– Для чего от радости-то прятаться?

– А мы ведь радости тоже боимся, радости в полный голос, это нам тоже недоступно. Совсем недавно у нас был праздник для детей из малообеспеченных семей, мы на Рождество его всегда устраиваем. Делали небольшой концерт для малышей, и меня удивило, что, когда играла музыка, очень веселая, дети не танцевали…

– Сколько им было лет?

– Первый – шестой класс – такая «разбежка». Они не танцевали, потому что они уже немножко покалечены школой. Ведь это так здорово, когда играет музыка, и человек сразу начинает танцевать! Я вчера шел на презентацию книги, и на пешеходном переходе мы ждали зеленого света светофора, а вдали играл живой оркестр – выдували медь, терзали барабаны. «Очи черные», как сейчас помню, играли. И девушка прямо на пешеходном переходе, ожидая зеленого света, принялась танцевать. Это было так здорово! Если бы я не носил подрясник, я бы тоже танцевал.

Так что мне было обидно за тех деток, потому что никто из взрослых не показал им, что можно танцевать.

– Почему существует этот запрет, на Ваш взгляд – запрет на выражение эмоций, на радость, на горе?

– Потому что мы живем в тесном мире. Вы знаете, на самом деле человеку нужно очень много места, а мы вынуждены себя ограничивать, потому что мы живем в маленьких квартирках, домах, ездим в тесном транспорте, носим тесную одежду. Чем мне нравится священническая одежда – она широкая, как будто в штору завернулся, в этом есть какой-то простор. С одной стороны, это какое-то ограничение, с другой стороны, тебе это позволяет сделать широкий шаг что ли, и широкий жест. Я не думаю, что закрытость людей в больших городах – это какая-то трагедия. Это просто зарисовка из нашей реальности…

Архивы

АрхивыВыберите месяц Октябрь 2021 (10) Сентябрь 2021 (57) Август 2021 (61) Июль 2021 (95) Июнь 2021 (64) Май 2021 (101) Апрель 2021 (85) Март 2021 (71) Февраль 2021 (86) Январь 2021 (98) Декабрь 2020 (116) Ноябрь 2020 (109) Октябрь 2020 (135) Сентябрь 2020 (135) Август 2020 (162) Июль 2020 (143) Июнь 2020 (141) Май 2020 (173) Апрель 2020 (256) Март 2020 (195) Февраль 2020 (127) Январь 2020 (106) Декабрь 2019 (151) Ноябрь 2019 (122) Октябрь 2019 (132) Сентябрь 2019 (139) Август 2019 (132) Июль 2019 (150) Июнь 2019 (118) Май 2019 (130) Апрель 2019 (136) Март 2019 (122) Февраль 2019 (137) Январь 2019 (156) Декабрь 2018 (182) Ноябрь 2018 (143) Октябрь 2018 (146) Сентябрь 2018 (103) Август 2018 (82) Июль 2018 (99) Июнь 2018 (63) Май 2018 (67) Апрель 2018 (65) Март 2018 (69) Февраль 2018 (64) Январь 2018 (69) Декабрь 2017 (59) Ноябрь 2017 (70) Октябрь 2017 (54) Сентябрь 2017 (55) Август 2017 (55) Июль 2017 (75) Июнь 2017 (62) Май 2017 (64) Апрель 2017 (46) Март 2017 (54) Февраль 2017 (35)