Федор достоевский: каторга-любовь

Инфернальница, прототип Настасьи Филипповны

Любовница, Аполлинария Суслова

А у Достоевского — новые заботы и новое трудное счастье. В его жизнь вихрем ворвалась женщина, которую он позже опишет в образах самых инфернальных своих героинь: Настасьи Филипповны и Грушеньки. Аполлинария Суслова — дочь купца-старообрядца из крепостных, как это часто тогда бывало. Необычным было другое: разбогатев, Суслов дал своим дочерям образование. Одна первой из русских женщин получила диплом врача. Другая стала писательницей и однажды прислала Достоевскому рассказ, после чего… почти сразу призналась ему в любви. Молодая женщина, оригинальная, решительная. А он с годами сделался болезненно влюбчив. Сначала всё было упоительно: свидания, бесстыдство, сладкий омут. Но Аполлинарии мало было роли любовницы: «Я тебе всю себя отдала, а ты не хочешь развестись с женой!» — «Но ведь она больна, умирает!» — «А мне что за дело?» Девушка мучилась сама и мучила своего стареющего возлюбленного, уже не понимая, любит она его или ненавидит. Она взяла манеру, распалив его, обругать и прогнать из постели ни с чем. Он плакал, целовал её ножки, часами неподвижно стоял на коленях, вымаливая прощение.

Однажды Аполлинария поставила ультиматум: либо он едет с ней за границу, либо… Что ему было делать? Суслова поехала в Париж первая. Достоевский задержался на две недели: нужно было сначала устроить жену на кумыс (в то время это считалось лучшим средством для поддержания чахоточных), а пасынка к своим родственникам — Паша вырос в весьма проблемного и своенравного юношу, таскал у домашних деньги, грубил, и за ним нужен был особый присмотр. И вот Достоевский, наконец, в Париже. Суслова встретила его словами: «Я думала, ты не приедешь. Ты ведь прочитал моё письмо? Нет? Жаль. Я написала тебе, что полюбила другого». «За две недели? — поразился Фёдор Михайлович. — И что теперь? Ты счастлива?» «Нет. Он меня не любит». Оказалось, Аполлинария завела роман с испанцем по имени Сальвадор, студентом-медиком: «этакий красивый зверь, без сомнений и предрассудков». Пресытившись ею за несколько дней, Сальвадор её бросил. И теперь Аполлинария гонялась за ним по Парижу, то умоляя вернуться, то бросаясь на него с ножом. Достоевский снова подавил в себе гордость и ревность, утешал, уговаривал и в конце концов увёз «бедняжку» от греха подальше в Германию. Аполлинария не переставала его мучить, придумывая всё новые и новые «казни». Чтобы отвлечься от всего этого, он в первый раз пошёл в игорный зал. Рулетка мгновенно увлекла его, она же спасла от любовницы. С этой «соперницей» Аполлинарии было не совладать, и ей пришлось ретироваться из жизни Достоевского.

Жена, Марья Дмитриевна

Вернувшись в Россию, он нашёл жену умирающей, опомнился, раскаялся и несколько месяцев провёл у её постели. А когда Мария Дмитриевна всё-таки умерла, за ней — совершенно неожиданно для всех — последовал и Михаил Достоевский, брат и партнёр Фёдора. Своим наследникам он оставил 300 рублей и долги: его папиросную фабрику совершенно «съели» издательские издержки. Ни один человек не поступил бы так, как Фёдор Михайлович. Формально все долги за журнал были на Михаиле, а не на нём. Наследники — вдова с малолетними детьми — по закону ни за что не отвечали. Речь шла всего лишь о добром имени покойного. И это решило дело: Фёдор Михайлович, не имея за душой ни гроша, взял на себя обязательства брата. Ничего не смысля в делах, он раздавал векселя всем подряд, не требуя никаких доказательств, что брат этим людям вообще что-то должен, просто веря на слово. В результате долгов вышло на 25 тысяч. Это была катастрофа! А ведь на руках у него оказались великовозрастный пасынок Павел, вдова Михаила Эмилия Фёдоровна с детьми и… любовница Михаила, тоже с сыном. В довершение всего младший брат Николай запил, лишился службы и тоже поступил на иждивение Достоевского. Попытки пристроить к делу хотя бы Пашу провалились. Сколько бы раз Фёдор Михайлович ни определял его на службу, пасынок принимался похваляться, что его «папаша Достоевский знаком с министрами и всем вам тут покажет», покровительственно хлопал начальство по плечу, дерзил и в результате нигде больше месяца не задерживался, неизменно возвращаясь к Достоевскому, словно неразменный рубль. Вся надежда была на литературу. Фёдор Михайлович выпрашивал у издателей плату за свои романы авансом, писал много и быстро, но выбраться из своих затруднений не мог. Да и платили ему в три, а то и в пять раз меньше, чем Тургеневу и Толстому: издатели понимали, что Достоевскому не до выбора, тогда как писатели, живущие в достатке, могли и не согласиться на скромный гонорар. Словом, Стелловский знал, что делал, когда предложил тот грабительский контракт. Теперь вся надежда была на помощь 20-летней стенографистки Анны Григорьевны Сниткиной.

Революционеры и каторга

С 1847 года писатель начал посещать пятницы социалиста Петрашевского. На этих собраниях молодые люди обсуждали устранение цензуры, отмену крепостного права.

Тогда Достоевский увлёкся идеями революционера Спешнева, вместе с которым писатель решил создать нелегальную типографию в России. Фёдор Михайлович был радикально настроен против самодержавия и, как многие люди из окружения Спешнева, готовился к борьбе с властью Николая I.

Однако весной 1849 года петрашевцев арестовали. Достоевский был в числе людей, которым пришлось более полугода пробыть в Петропавловской крепости до окончательного решения суда.

Формальным поводом для ареста членов кружка Петрашевского стало прочтение письма Белинского к Гоголю. В нем литературный критик излагал автору «Мертвых душ» свои атеистические и антимонархические мысли. Разумеется, цензура запретила читать и распространять этот документ.

«Пагубные учения, породившие смуты и мятежи во всей Западной Европе и угрожающие ниспровержением всякого порядка и благосостояния народов, отозвались в некоторой степени и в нашем отечестве. Горсть людей совершенно ничтожных, большей частью молодых и безнравственных, мечтала о возможности попрать священнейшие права религии, закона и собственности», — так постановил суд, занимавшийся делом петрашевцев.

Молодых людей приговорили к смертной казни. Однако за раскаяние суд смягчил наказание. Например, Достоевского отправили на каторгу. Там писатель провёл четыре года, навсегда изменивших его мировоззрение.

Объявили молодым людям о смягчении приговора необычным способом. После вывода заключенных на Семёновский плац на них наставили винтовки. Вот-вот должен был раздаться выстрел. Но в последний момент появился человек, мчавшийся к месту событий на коне, и объявил об отмене смертной казни.

Приводившие приговор в исполнение люди заранее знали об этом «спектакле», поэтому адекватно отреагировали на смягчение наказания. А вот среди петрашевцев, стоявших в шаге от смерти, были и те, кто сошел с ума от страха гибели.

Во время отбывания наказания в омском остроге Достоевский стал крайне религиозным человеком. Объяснить это можно тем, что единственной книгой, которую разрешали читать каторжным, была Библия.

Достоевский проникся гуманистическими идеями, которые проповедовал Иисус Христос в Новом Завете. Писатель начал с уважением относиться к самым последним ворам и убийцам, отбывающим срок вместе с ним.

В книге «Записки из мертвого дома», основанной на каторжном опыте Достоевского, появились следующие мысли о заключённых: «Человеколюбие, ласковость, братское сострадание к больному иногда нужнее ему всех лекарств…». О самой тюрьме Фёдор Михайлович писал так: «В преступнике острог и самая усиленная каторжная работа развивают только ненависть, жажду запрещённых наслаждений и страшное легкомыслие…».

Обложка второго издания книги. (veryimportantlot.com)

В том же произведении уже прослеживается поворот авторского мировоззрения в сторону правых политических идеалов. Достоевский писал: «Высшая и самая резкая характеристическая черта нашего народа — это чувство справедливости и жажда ее», «Народ русский готов забыть целые муки за одно ласковое слово». Ссылка в омский острог стала ключевой причиной перемен политических взглядов автора «Бедных людей». От идеалов утопического социализма 40-ых годов XIX века Достоевский пришел к идеям славянофильства.

Каторга и ссылка Достоевского

В Петропавловской крепости в Алексеевском равелине был закован в ножные кандалы Федор Михайлович Достоевский, и в них отправился в Омский острог, проведя 3 года, не снимая кандалов. Потом, вернувшись в Петербург, всю жизнь оставшуюся Федор Михайлович ходил мелкими шагами, потому что след от этих кандалов остался не только физически на его ногах, но и в его походке.

Кандалы на Достоевского надели в Рождественскую ночь 1849 года. В ожидании отправки он писал брату: «Неужели никогда я не возьму пера в руки? Сколько образов угаснет в моей голове, но жизнь в нас самих, а не во внешнем. Клянусь, что не потеряю надежду, перерожусь к лучшему».

Общество требует от человека нравственности, но как часто мы сталкиваемся с нравственной безответственностью общества перед человеком. Неизбежны ли те жертвы, которые общество от нас требует? Вот вопрос, которым задавался Достоевский. Навстречу сибирским морозам вместе с ним отправились самые активные «Петрашевцы»: сам Буташевич-Петрашевский, Николай Спешнев, Сергей Дуров, Алексей Плещеев.

В Тобольске в пересыльной тюрьме случилась неожиданная радость – его и других ссыльных пришли проведать жены декабристов. Прасковья Анненкова и Наталья Фонвизина. Жива Россия верой и верностью таких женщин: добились свидания пришли утешить, принесли в подарок по Евангелию. Достоевский сохранил эту книгу, единственную разрешенную в остроге. Позже он напишет: «Я дитя своего века, дитя сомнения. Каких страшных мучений стоила мне эта жажда верить, которая тем сильнее в душе моей, чем более доводов противных. Одинокий душевно, я пересматривал всю прошлую жизнь мою. Судил себя неумолимо и строго. Иной раз даже благословлял судьбу за то, что она послала мне это».

Надетые в Рождественскую ночь кандалы стали для него веригами подвижника. «Никогда еще человек, более преисполненный надеждой и верой не входил в тюрьму», – напишет Достоевский. – Это был ад, тьма кромешная. Я был похоронен живой и закрыт в гробу, 4 года как в землю закопанный. Сколько я вынес из каторги всевозможных типов, характеров. Судите народ наш не по тому, что он есть, а по тому, чем он хотел бы быть. А идеалы его сильны, святы. Не говорите мне, что я не знаю народа, я работал с ним настоящей мозольной работой. От него я вновь принял мою душу, Христа, которого узнал в родительском доме, которого утратил было».

Из памяти детства образ белого голубя в полутемной деревенской церкви – он пролетел из окна в окно, словно свет пронизал тьму. Белизна птицы была сродни доброте покойной матери, так помнилось. Бывают в жизни впечатления особенные, они залегают в душе неприметно и вдруг припоминаются, когда надо.

Сердечные заботы крепостной нянюшки, душевная чуткость деревенского мужика, встреченного в детстве – вдруг всё это вспомнилось и помогло в каторге между разбойниками различить людей. В каторжном безкнижье вспоминались заветные корешки памятных книг, Пушкин, Гоголь, Даль, Лермонтов. Когда-то они заронили в сердце чувство соприкосновения с Родиной, ее святыней. Этим дышал мир детей в семье Достоевских.

В доме часто вспоминали московский пожар, Бородино. «Разве не были его товарищи-каторжники частью того народа, который одержал победу в войне 1812 года?» – размышлял Достоевский. Это давало ему волю к тому, чтобы в падших людях искать сопричастность к той силе и глубине, которыми он и сам был заворожен еще ребенком, бывая в Кремле и в старинной лавре – Сергиевом Посаде.

Помилование

Звучит новый приговор: Вместо казни отправить в ссылку, на каторжные работы лишив всех титулов званий.

Федора Достоевского приговорили к четырем годам работы на каторге, после ссылают в рядовые.
Григорьев, один из стоявших у столба арестантов, повредился умом. Был Приговорен к 15 годам ссылки. (В 1856 будет отпущен на посление, несколько позже изза психической болезни отдан родным.)

Петрашевского прямо с Семеновского плаца отправляют в сибирь. Остальных арестантов ведут в комендантский дом.

Эти события Достоевский опишет в письме из петропавловской крепости к брату Михаилу:
«Брат, любезный друг мой! всё решено! Я приговорен к 4-хлетним работам в крепости (кажется, Оренбургской) и потом в рядовые. Сегодня 22 декабря нас отвезли на Семеновский плац. Там всем нам прочли смертный приговор, дали приложиться к кресту, переломили над головою шпаги и устроили наш предсмертный туалет (белые рубахи).2 Затем троих поставили к столбу для исполнения казни. Я стоял шестым, вызывали по трое, следовательно, я был во второй очереди и жить мне оставалось не более минуты. Я вспомнил тебя, брат, всех твоих; в последнюю минуту ты, только один ты, был в уме моем, я тут только узнал, как люблю тебя, брат мой милый! Я успел тоже обнять Плещеева, Дурова, которые были возле, и проститься с ними. Наконец ударили отбой, привязанных к столбу привели назад, и нам прочли, что его императорское величество дарует нам жизнь. Затем последовали настоящие приговоры. Один Пальм прощен. Его тем же чином в армию.»

Дом Бакалеева

Вознесенский проспект, 22

Бывшая «Варваринская гостиница», где Лужин поселил мать и сестру Раскольникова: «Это на Вознесенском,… там два этажа под нумерами; купец Юшин содержит… Скверность ужаснейшая: грязь, вонь, да и подозрительное место; штуки случались; да и черт знает кто не живет!»

Здесь же располагалась кондитерская Миллера, где Иван Петрович встретил старика Смита: «Посетители этой кондитерской большею частию немцы. Они собираются сюда со всего Вознесенского проспекта – все хозяева различных заведений: слесаря, булочники, красильщики, шляпные мастера, седельники – все люди патриархальные в немецком смысле слова. У Миллера вообще наблюдалась патриархальность.»

Детство Достоевского

Писатель с мироощущением и накалом чувств библейского пророка родился и рос в Москве. Обилием златоглавых храмов и монастырей, колокольными звонами она поражала всего два столетия тому назад. Казалась образом небесного града Иерусалима.

В начале XIX века на тихой московской улице с говорящим названием Божедомка, в Мариинской больнице для бедных, служил врачом Михаил Андреевич Достоевский. Осенью 1821 года его супруга Мария Федоровна родила второго сына. Назвали его Федор в переводе с греческого – Божий дар.

Жизнь мальчика была скромна, ведь кроме него в небольшой квартире больничного флигеля росли шестеро детей. О маменьке Достоевский с глубокой нежностью вспоминал всю жизнь, она была добрая, религиозная, из обеспеченной купеческой семьи.

Михаила Андреевича раздражала богатая родня жены, а сам он рассчитывал только на себя. За отличную службу в должности врача его наградили чином Коллежского асессора, что давало право потомственного дворянства, но от бедности не избавляло. Сыновьям он привил волю к систематическому образованию.

После гимназии отец направил Федора прямиком из гулких коридоров своей больницы в Петербург, продолжать обучение.

Наверное, отцу лестно было бы узнать, что со временем сын станет всемирно известным писателем. Больничный флигель сделают музеем, а ручка, которой Федор писал, станет ценнейшим экспонатом.

В Северной столице Федор Михайлович впервые испытал упоение заслуженной славой, впервые пришло осознание себя как писателя. Этому предшествовало некое озарение, которое сам он назвал «видение на Неве».

Пережитые впечатления составили основу первого большого романа. Все, что он создал, писалось ночью, когда затихало все вокруг как в самой квартире, так и на улице. На столе горели свечи – в то время уже древняя вещь, поскольку уже появлялись лампы, но Федор Михайлович работал только при свечах. По-видимому, такое шаткое пламя, дающее причудливые тени на стенах кабинета, создавало определенную цветовую атмосферу творчества.

За внешней простотой рассмотреть неизмеримую сложность любого человека – это умение открылось у Достоевского с того самого «видения на Неве». Он писал: «Я вдруг увидел какие-то странные лица, кто-то гримасничал передо мною и передергивал какие-то нитки, пружинки, и куколки двигались. Куколки становились людьми, и оказывалось, что не так они просты, и каждый образ – бесконечное переплетение смыслов. И замерещилась мне тогда история в каких-то темных углах, какое-то титулярное сердце, честное и чистое, какая-то девочка, оскорбленная, грустная. Глубоко разорвала мне сердце вся их история».

Достоевский читал писателю Дмитрию Григоровичу только что законченный роман «Бедные люди». Григорович вспоминал: «С первых же страниц восхищен донельзя, я несколько раз порывался броситься ему на шею, удержала только его нелюбовь к шумным излияниям. На следующий день понес рукопись Некрасову. Я понял насколько то, что было написано Достоевским, было лучше того, что я сам сочинял до сих пор. Уговорил Некрасова почитать вместе, на последней странице не мог больше владеть собой, начал всхлипывать, украдкой взглянул на Некрасова, по его лицу текли слезы. В 4 часа утра оба уже были у Достоевского, в полчаса бог знает, сколько переговорили. – Сегодня же снесу Белинскому вашу повесть, – говорил Некрасов. – Новый Гоголь явился! Воскликнул прямо с порога».

«Неужели я вправду так велик? Стыдливо думал я про себя в робком восторге. Только подумал, и оказался я ко злодеям причтен».

Биография

Федор Михайлович Достоевский появился на свет 11 ноября 1821 года в Москве. Его отец Михаил Андреевич происходил из рода шляхтичей Достоевских герба Радван. Он получил медицинское образование и работал в Бородинском пехотном полку, Московском военном госпитале, а также в Мариинской больнице для неимущих. Мать будущего прославленного писателя, Нечаева Мария Федоровна, была дочерью столичного купца.

Родители Федора не были богатыми людьми, однако они неустанно трудились, чтобы обеспечить семью и дать детям хорошее образование. Впоследствии Достоевский не раз признавался, что безмерно благодарен отцу и матери за прекрасное воспитание и образование, которое стоило им тяжелого труда.

Читать мальчика научила мать, она использовала для этого книгу «104 Священные Истории Ветхого и Нового Завета». Отчасти поэтому в знаменитой книге Достоевского «Братья Карамазовы» персонаж Зосима в одном из диалогов рассказывает, что в детстве научился читать именно по этой книге.

Навыки чтения юный Федор осваивал и на библейской Книге Иова, что также нашло отражение в его последующих произведениях: писатель использовал свои размышления о данной книге при создании известного романа «Подросток». Отец также вносил свою лепту в образование сына, обучая его латыни.

Федор Достоевский в молодости

В общей сложности в семье Достоевских родилось семь детей. Так, у Федора был старший брат Михаил, с которым он был особенно близок, и старшая сестра Варвара. Кроме того, у него были младшие братья Андрей и Николай, а также младшие сестры Вера и Александра.

В юности Михаила и Федора обучал на дому Н.И. Драшусов, преподаватель Александровского и Екатерининского училищ. С его помощью старшие сыновья Достоевских изучали французский язык, а сыновья преподавателя, А.Н. Драшусов и В.Н. Драшусов, обучали мальчиков математике и словесности соответственно. В период с 1834 по 1837 годы Федор и Михаил продолжили обучение в столичном пансионе Л.И. Чермака, который тогда был весьма престижным учебным заведением.

В 1837 году случилось ужасное: Мария Федоровна Достоевская скончалась от чахотки. Федору в момент смерти матери было всего 16 лет. Оставшись без жены, Достоевский-старший решил отправить Федора и Михаила в Санкт-Петербург, в пансион К.Ф. Костомарова. Отец хотел, чтобы мальчики впоследствии поступили в Главное инженерное училище. Интересно, что оба старших сына Достоевского на тот момент увлекались литературой и хотели посвятить ей свою жизнь, но отец не воспринимал их увлечение всерьез.

Перечить воле отца мальчики не смели. Федор Михайлович успешно прошел обучение в пансионе, поступил в училище и окончил его, однако все свободное время он посвящал чтению. Шекспир, Гофман, Байрон, Гёте, Шиллер, Расин, Гомер, Лермонтов, Гоголь, Пушкин – произведения всех этих прославленных авторов он глотал взахлеб, вместо того, чтобы увлеченно постигать азы инженерной науки.

В 1838 году Достоевский вместе с приятелями даже организовали в Главном инженерном училище собственный литературный кружок, в который, помимо Федора Михайловича, вошли Григорович, Бекетов, Витковский, Бережецкий. Уже тогда писатель начал создавать свои первые произведения, но все же не решался окончательно встать на путь литератора. Завершив обучение в 1843 году, он даже получил должность инженера-подпоручика в Петербургской инженерной команде, однако продержался на службе недолго. В 1844 году он решил заниматься исключительно литературой и подал в отставку.

Детство и юность:

Фёдор Достоевский родился в московской «Мариинке» — больнице для бедняков, в которой был хирургом его отец Михаил. Через семь лет Михаил Достоевский получает дворянский титул, уходит в отставку и уезжает в деревню, прихватив с собою всю семью.

Самым близким другом для юного Фёдора становится старший брат, названный в честь отца Михаилом. Вместе они не только учатся писать, но и поддерживают друг друга во всех начинаниях.

В 1932 году Фёдор и Михаил начали получать уроки от приходивших в дом учителей. Потом их отдали в полупансион Друшасова. Мальчики ездили туда каждое утро, а к обеду возвращались домой. В 1834-1837 Фёдор уже получал уроки в частном пансионе Чермака.

В 1937 году умерла мать, хуже всего это известие перенёс именно Фёдор. Усугубила ситуацию смерть Александра Пушкина — эта новость подкосила подростка окончательно.

Отец вскоре отправляет Фёдора и Михаила в петербургский пансион, чтобы те готовились поступать в Главное инженерное училище. Деспотичный отец даже слышать не хотел о писательском ремесле Фёдора.

Детство

Маленький Достоевский больше всего любил общество брата Михаила. Андрей Михайлович (младший брат) в своих воспоминаниях писал о том, насколько с самых ранних лет были дружны старшие братья. Эти отношения они пронесли через все испытания и горести взрослой жизни. Мальчики росли и воспитывались бок о бок друг с другом. Первым их наставником был отец. Держа их в необходимой строгости, Михаил Андреевич никогда не применял к детям телесных наказаний и не скрывал своей крепкой отцовской любви. Именно он преподавал старшим детям азы латыни и медицины. Позже их образованием заведовал Николай Иванович Драшусов, работавший в Екатерининском и Александровском училищах. Они изучали французский язык, математику и словесность. В 1834 старшие сыновья покинули дом ради обучения в Московском пансионе им. Чермака.

В 1837 году мать семейства, Мария Федоровна, тяжело заболела и умерла от чахоточного заболевания. Смерть этой замечательной женщины, любви и нежности которой хватало на всех отпрысков, родными переживалась очень тяжело. Перед самой смертью, придя в себя, она пожелала благословить детей и мужа. Эта печальная, но глубоко трогательная сцена запомнилась всем, кто пришел проститься с Марией Федоровной.

Почти сразу после этого отец снарядил старших сыновей в дорогу. Образование Достоевского было техническим и требовало отлучки из дома. Они отправились в петербуржский пансион Короната Филипповича Костомарова, где должны были готовиться к вступительным испытаниям в Главном инженерном училище. К этому времени и Михаил, и Федор уже решили, что их призвание – трудиться на литературном поприще, поэтому данная перспектива их немало огорчала, но Михаил Андреевич счел ее наиболее разумной. Молодые люди покорились воле родителя.

Личная жизнь

В 1857 году Достоевский обвенчался с вдовствующей Марией Исаевой, но брак не стал счастливым, хотя писатель возлагал на него большие надежды.

В 1862 Достоевского впервые выпускают за границу. Он путешествует по Германии, Франции, Швейцарии, Италии и Англии. Там же знакомится с Апполинарией Сусловой. Эта эмансипированная женщина, которую Достоевский вспоминал как «инфернальную» станет прототипом многих ключевых персонажей в его романах.

В 1864 году умирают жена и любимый брат Михаил. Для Достоевского обе утраты были очень болезненными — они полностью выбили его из колеи.

Поэтому в 1866 году он должен издательствам одновременно два романа: «Преступление и наказание» и «Игрок». Написать вовремя он не успевает и приглашает к себе в стенографистки некую Анну Сниткину. А уже через несколько месяцев они женятся и уезжают за границу. В этом браке у них родились четверо детей.

В 1872 году Достоевский принимает предложение стать редактором издания «Гражданин». Там он реализовал свою давнюю идею — «Дневник писателя» — небольшие очерки, в которых он пишет о политике, жизни, размышляет о становлении личности.

О какой Анне речь, или о прототипе Аглаи

Анна Корвин-Круковская

Вот странность: влюбчивый Достоевский на эту умную и добрую девушку сначала и внимания не обратил. Может быть, именно потому, что слишком торопился с романом. А может, Анна была для него слишком доброй и умной, обычно ему нравились совсем другие женщины. А может, дело в том, что в его душе ещё бушевала другая страсть. Ведь после Сусловой он успел пережить очередную любовную бурю, хоть и не такую разрушительную. Та девушка, как и Аполлинария, тоже мнила себя писательницей. Анна Васильевна Корвин-Круковская, генеральская дочь. Очень красивая и гордая, в семье на её замужество возлагали особые надежды, и тут Достоевский со своей нелепой любовью. Фрак сидел на нём мешком (даже удивительно для человека, окончившего военное училище!), в обществе он вести себя не умел и на званых вечерах всё норовил ухватить Анну Васильевну за руку, увести в уголок и толковать с ней о чём-нибудь серьезном. Вроде смертной казни. Словом, вёл себя примерно как князь Мышкин с Аглаей, в образе которой, между прочим, изображена именно Корвин-Круковская. Барышне хоть и лестно было поклонение такой знаменитости, но сам Достоевский её пугал. Зато её младшая сестра Софья, куда менее красивая и заметная, была отчаянно влюблена в писателя. И таяла от радости, когда он говорил Анне: «У вас душа злая, не то что у вашей сестры. Да она вас и красивее, если присмотреться». Однажды Софья увидела, что Фёдор Михайлович сидит с её старшей сестрой на диване близко-близко и руку её прижал к губам… Оказалось, это он делал предложение и был отвергнут. В ту ночь, каждый у себя дома, рыдали двое: Достоевский и юная Софья.

Обо всём этом Фёдор Михайлович тоже не преминул рассказать стенографистке. Так что она подумала, что речь идет об Анне Корвин-Круковской, когда писатель повёл с ней очень странный разговор. Дело было 8 ноября, через 9 дней после окончания романа «Игрок» для Стелловского. Достоевский закончил работу в последний момент, едва успев к 1 ноября 1866 года. Правда, издатель попытался схитрить — специально уехал, чтобы не получить от Достоевского рукопись вовремя. Но Фёдор Михайлович отдал роман на сохранение приставу, и тот проставил дату. Так Достоевский был спасён от издательского рабства, хвала приставу и стенографистке!

Так вот, 8 ноября Фёдор Михайлович зазвал свою спасительницу под предлогом новой работы и сказал: «Я, Анна Григорьевна, новый роман задумал. Хочу с вами посоветоваться. Вот, представьте, пожилой и больной человек, вдовец, очень несчастливый в первом браке, ну вот примерно моих лет, много переживший, весь в долгах, полюбил молодую и прекрасную особу. Назовем ее Анной. Как вы думаете, согласится ли она выйти за него замуж?» Анна Григорьевна, сразу понявшая, что это не роман, что Достоевский говорит о самом себе, подумала: «Анна? Знаю я, кто эта ваша Анна!» — и недоброе чувство к «прекрасной особе» охватило её. С чего бы это, спрашивается? Как бы то ни было, стенографистка принялась ругать Корвин-Круковскую: мол, если б та была девушкой с сердцем, то сумела бы полюбить художника, но такая, как она, пустая красотка, вряд ли умеет любить. «Почему же пустая? — удивился Фёдор Михайлович. — Она умна и добра. Представьте на минуту, что этот художник — я, а героиня — вы и что я прошу вас быть моей женой. Что бы вы мне ответили?» Анна Григорьевна взглянула на него и вдруг догадалась, кто на самом деле эта Анна. Она даже не успела хорошенько подумать, как ответ вылетел у неё сам собой: «Я бы ответила, что люблю вас и буду любить всю жизнь!» Через три месяца они обвенчались, несмотря на 25-летнюю разницу в возрасте…