Стихи киплинг

Анализ стихотворения «Гиены» Киплинга

Произведение «Гиены» Редьярда Киплинга не раз переводилось на русский язык, один из самых удачных переводов принадлежит перу Константина Симонова.

Стихотворение создано не позднее 1919 года. Именно летом этого года поэт признал, что его сын, участник Первой мировой войны, не пропал без вести, а погиб в битве при Лосе. Тогда немецкие пулеметчики выкосили тысячи британских солдат. Р. Киплинг счел своим отцовским и гражданским долгом вступить в комиссию по сохранности британских военных захоронений по всему миру. Пришлось ему и пересмотреть собственные взгляды на войну. В жанровом отношении – антивоенная лирика, 7 строф с перекрестной рифмовкой. К. Симонов создал целый цикл переложений поэзии Р. Киплинга. Уже в первой строфе, без всякого вступления, тема смерти набирает темп. Военная терминология, прозаизмы, перенесенные на животный мир, звучат с убийственной иронией: «взять отчет», «гиен отряд». Эти мертвецы остались в чужой земле. «За что он умер»: в обществе, в политических верхах могут сколько угодно ломать копья о необходимости, границах и целях войны. Ее могут и вовсе не замечать. И только солдат исполняет свой долг, нередко даже до крови. «Как он жил»: каким пришел он на войну, как изменился здесь, каким видел свое будущее. «Жрать без помех»: грубое, просторечное слово подчеркивает горечь автора. В третьей строфе – готовый афоризм о «беззащитности мертвеца». Война между людьми поставляет пищу к столу зверям. Все живое сопротивляется насилию, только мертвец, и так оставленный в чужих песках, лишается и плоти, и костей. Потерявший жизнь, он теряет и возможность достойного упокоения. «Солдат короля»: прямое почти обвинение автора. «Вышел на свет, солдат»: чудовищный оксюморон. Тело извлекают не руки товарищей или родных, а клыки и когти гиен. Да и на этот «свет» ему уже выйти не суждено. «Никого»: последнее, безмолвное сражение проиграно. В заключительном четверостишии поэт вновь бросает обвинение: «не пятнают имен мертвецов». Животному незнакомо человеческое лукавство. Лексика разговорная, интонация горькая, мужественная. Ритм схож с солдатской поступью. Зловещая игра рифм во второй строфе. Инверсия (приходит отряд, воняет тля), эпитетов практически нет (бедный солдат, лишних затей), повторы, усиливающие ощущение безысходности (особенно слова «смерть» в различных вариациях), противопоставление.

«Гиены» Р. Киплинга – антивоенное стихотворение, сопряженное с личным горем поэта, потерявшего сына на войне.

Киплинг стихи Заповедь

Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех,
Верь сам в себя наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех;
Пусть час не пробил, жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы, не снисходи до них;
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.

Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив;
Равно встречай успех и поруганье,
He забывая, что их голос лжив;
Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,

Когда вся жизнь разрушена и снова
Ты должен все воссоздавать c основ.
Умей поставить в радостной надежде,
Ha карту все, что накопил c трудом,
Bce проиграть и нищим стать как прежде
И никогда не пожалеть o том,

Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело
И только Воля говорит: «Иди!»

Останься прост, беседуя c царями,
Будь честен, говоря c толпой;
Будь прям и тверд c врагами и друзьями,
Пусть все в свой час считаются c тобой;

Наполни смыслом каждое мгновенье
Часов и дней неуловимый бег, —
Тогда весь мир ты примешь как владенье
Тогда, мой сын, ты будешь Человек!

Стихотворение было напечатано в 1910 году в октябрьском номере «The American Magazine» и моментально стало известным. Произведение представляет собой некое напутствие человеку как правильно жить.

Текст стихотворения заповедь

О, если ты спокоен, не растерян,
Когда теряют головы вокруг,
И если ты себе остался верен,
Когда в тебя не верит лучший друг,
И если ждать умеешь без волненья,
Не станешь ложью отвечать на ложь,
Не будешь злобен, став для всех мишенью,
Но и святым себя не назовешь, —

И если ты своей владеешь страстью,
А не тобою властвует она,
И будешь тверд в удаче и в несчастье,
Которым в сущности цена одна,
И если ты готов к тому, что слово
Твое в ловушку превращает плут,
И, потерпев крушенье, можешь снова —
Без прежних сил — возобновлять свой труд.

И если ты способен все, что стало
Тебе привычным, выложить на стол,
Все проиграть и вновь начать сначала,
Не пожалев того, что приобрел,
И если можешь, сердце, нервы, жилы
Так завести, чтобы вперед нестись,
Когда с годами изменяют силы
И только воля говорит: «держись!» —

И если можешь быть в толпе собою,
При короле с народом связь хранить
И, уважая мнение любое,
Главы перед молвою не клонить,
И если будешь мерить расстоянье
Секундами, пускаясь в дальний бег, —
Земля — твое, мой мальчик, достоянье,
И более того, ты — человек!

Киплинг заповедь, на английском

If you can keep your head when all about you
Are losing theirs and blaming it on you,
If you can trust yourself when all men doubt you,
But make allowance for their doubting too;
If you can wait and not be tired by waiting,
Or being lied about, don’t deal in lies,
Or being hated don’t give way to hating,
And yet don’t look too good, nor talk too wise:
If you can dream-and not make dreams your master;
If you can think-and not make thoughts your aim,
If you can meet with Triumph and Disaster
And treat those two impostors just the same;
If you can bear to hear the truth you’ve spoken
Twisted by knaves to make a trap for fools,
Or watch the things you gave your life to, broken,
And stoop and build ’em up with worn-out tools:
If you can make one heap of all your winnings
And risk it on one turn of pitch-and-toss,
And lose, and start again at your beginnings
And never breathe a word about your loss;
If you can force your heart and nerve and sinew
To serve your turn long after they are gone,
And so hold on when there is nothing in you
Except the Will which says to them: ‘Hold on!’
If you can talk with crowds and keep your virtue,
Or walk with Kings-nor lose the common touch,
If neither foes nor loving friends can hurt you,
If all men count with you, but none too much;
If you can fill the unforgiving minute
With sixty seconds’ worth of distance run,
Yours is the Earth and everything that’s in it,
And-which is more-you’ll be a Man, my son!

Редьярд Киплинг Joseph Rudyard Kipling1865–1936

Сотый

Бывает друг, сказал Соломон,Который больше, чем брат.
Но прежде, чем встретится в жизни он,Ты ошибешься стократ.
Девяносто девять в твоей душеУзрят лишь собственный грех.
И только сотый рядом с тобойВстанет — один против всех.

Ни обольщением, ни мольбойДруга не приобрести;
Девяносто девять пойдут за тобой,Покуда им по пути,
Пока им светит слава твоя,Твоя удача влечет.
И только сотый тебя спастиБросится в водоворот.

И будут для друга настежь всегдаТвой кошелек и дом,
И можно ему сказать без стыда,О чем говорят с трудом.
Девяносто девять станут темнить,Гадая о барыше.
И только сотый скажет, как есть,Что у него на душе.

Вы оба знаете, как поройСлепая верность нужна;
И друг встает за тебя горой,Не спрашивая, чья вина.
Девяносто девять, заслыша гром,В кусты убечь норовят.
И только сотый пойдет за тобойНа виселицу — и в ад!

За цыганской звездой

Мохнатый шмель — на душистый хмель,Мотылек — на цветок луговой,
А цыган идет, куда воля ведет,За своей цыганской звездой!

А цыган идет, куда воля ведет,Куда очи его глядят,
За звездой вослед он пройдет весь свет —И к подруге придет назад.

От палаток таборных позадиК неизвестности впереди
(Восход нас ждет на краю земли) —Уходи, цыган, уходи!

Полосатый змей — в расщелину скал,Жеребец — на простор степей.
А цыганская дочь — за любимым в ночь,По закону крови своей.

Дикий вепрь — в глушь торфяных болот,Цапля серая — в камыши.
А цыганская дочь — за любимым в ночь,По родству бродяжьей души.

И вдвоем по тропе, навстречу судьбе,Не гадая, в ад или в рай.
Так и надо идти, не страшась пути,Хоть на край земли, хоть за край!

Так вперед! — за цыганской звездой кочевой —К синим айсбергам стылых морей,
Где искрятся суда от намерзшего льдаПод сияньем полярных огней.

Так вперед — за цыганской звездой кочевой —На закат, где дрожат паруса,
И глаза глядят с бесприютной тоскойВ багровеющие небеса.

Так вперед — за цыганской звездой кочевойДо ревущих южных широт,
Где свирепая буря, как божья метла,Океанскую пыль метет.

Так вперед — за цыганской звездой кочевой —На свиданье с зарей, на восток,
Где, тиха и нежна, розовеет волна,На рассветный вползая песок.

Дикий сокол взмывает за облака,В дебри леса уходит лось.
А мужчина должен подругу искать —Исстари так повелось.

Мужчина должен подругу найти —Летите, стрелы дорог!
Восход нас ждет на краю земли,И земля — вся у наших ног!

Песня варяжских жен

Разве удержит жена молодая
Близ очага и родимого края,
Если поманит Колдунья седая?

Это — старуха с холодною кровью,
Лед она стелит гостям в изголовье
В крае, где айсбергов белых гнездовье.

Нежной она не обнимет рукою —
Только оближет знобящей волною,
Выкатив тело на кромку прибоя.

Но, лишь повеет весной с небосвода,
Вздуются почки и вскроются воды,
Вам уже снятся сраженья, походы.

К морю вы сходите нетерпеливо,
Бродите молча по краю залива —
Там, где ладья ожидает прилива.

В пире и в мире уж нету вам сласти,
Мыслями всеми у ведьмы во власти,
Днище смолите и чините снасти.

И на заре ваш корабль уплывает
Вдаль, где багровая туча пылает,
Шум ваших весел стихает, стихает…

Разве удержит жена молодая
Близ очага и родимого края,
Если поманит Колдунья седая?

Если…

Если ты в обезумевшей, буйной толпе
Можешь выстоять, неколебим,
Не поддаться смятенью — и верить себе,
И простить малодушье другим;
Если выдержать можешь глухую вражду,
Как сраженью, терпенью учась,
Пощадить наглеца и забыть клевету,
Благородством своим не кичась, —

Если веришь мечте, но не станешь рабом
Даже самой прекрасной мечты,
Если примешь спокойно Триумф и Разгром,
Ибо цену им ведаешь ты;
Если зная, что плут извратил твою цель,
Правда стала добычей враля
И разрушено все, что ты строил досель,
Ты готов снова строить с нуля, —

Если, бровью не дрогнув, ты можешь опять
Достояньем добытым рискнуть,
Все поставить на карту и все проиграть,
Не жалея об этом ничуть;
Если даже уставший, разбитый в бою,
Вновь собрать ты умеешь в кулак
Силы, нервы, и сердце, и волю свою
И велеть им держаться — «Вот так!» —

Если прямо, без лести умеешь вести
Разговор с королем и с толпой,
Если дружбу и злобу встречая в пути,
Ты всегда остаешься собой;
Если правишь судьбою своей ты один,
Каждый миг проживая как век,
Значит, ты — настоящий мужчина, мой сын,
Даже больше того — Человек!

Анализ стихотворения «Четыре цвета глаз» Киплинга

Стихи «Четыре цвета глаз» Редьярда Киплинга на русский язык были переведены Константином Симоновым.

Стихотворение относится к ранним, еще довоенным переводам писателя. Впрочем, впервые опубликовано он было лишь в 1971 году. Его английский оригинал увидел свет в сборнике 1886 года. Написан он еще до встречи писателя с женой Каролиной, с которой они вместе прожили всю жизнь. Выходит, герой стихотворения просто влюбчивый романтик лет двадцати от роду. Впрочем, прототип «серых глаз» известен наверняка. Это Флоренс Геррард, его практически невеста – до вынужденного отъезда в Индию. Собственно, в Индии он провел раннее детство, теперь же возвращался туда стараниями отца, присмотревшего ему там место журналиста в газете. Отношения сошли на нет, но еще несколько лет Р. Киплинг не мог залечить душевную рану и даже написал роман «Свет погас», во многом автобиографический, где у девушки, которую любит главный герой, именно серые глаза. По жанру – любовная лирика, рифмовка перекрестная, 6 строф. Первое четверостишие как раз и посвящено отъезду, прощанию с сероглазой девушкой: пароходная сирена, разлука. Дальше пароход становится символом жизненного пути. Ему встречаются знойные черноокие девушки, а дальше – гордые синеглазые, наконец, взгляд карих очей сражает его, как выстрел меткого стрелка. Завершается произведение честным признанием с тайной улыбкой: я четырежды должник глаз всех цветов. Каждую обладательницу прекрасных глаз он сохраняет в сердце, кого-то с болью, кого-то с благодарностью. Однако ни одной с ним рядом нет. Поэт продолжает ряд метафор, ассоциаций, связанных с цветом. Множество перечислительных градаций, возвышенных и неожиданных сравнений (луна, песок, рассвет), звукопись, глаголов мало, образы почти синестетические. Целью своего вольного переложения К. Симонов ставил и сохранение романтики и, вместе с тем, универсализацию содержания. Он убрал приметы географические, временные. Скажем, исчезли названия вальсов, упоминание Южного Креста, и неотступный рефрен-мольба, клятва влюбленных. Впрочем, ощущение экзотичности осталось. Чуть изменился под его пером и финал. Герой Р. Киплинга поминает козни Купидона и разводит руками, признаваясь, что и впредь собирается поддаваться на чары женских взоров, обещать любовь до гроба — и будь что будет. Герой К. Симонова немного сдержаннее, хотя также признает себя побежденным.

«Четыре цвета глаз» Р. Киплинга – ода чарам женских очей и жалоба на свое бедное разбитое сердце.