Кинизм

Цинизм и христианство

Коптская икона святого Антония Пустынного , раннехристианского подвижника. Ранний христианский аскетизм, возможно, находился под влиянием цинизма.

Иисус как еврейский циник

Некоторые историки отмечают сходство учений Иисуса и киников. Некоторые ученые утверждали, что документ Q , гипотетический общий источник Евангелий от Матфея и Луки , имеет сильное сходство с учениями циников. Ученые, искавшие исторического Иисуса , такие как Бертон Л. Мак и Джон Доминик Кроссан из семинара «Иисус» , утверждали, что Галилея 1-го века нашей эры была миром, в котором эллинистические идеи столкнулись с еврейской мыслью и традициями. Город Гадара , расположенный всего в днях ходьбы от Назарета , был особенно известен как центр цинической философии, и Мак описал Иисуса как «вполне нормальную фигуру цинического типа». Для Кроссана Иисус был больше похож на мудреца-киника из эллинистической еврейской традиции, чем на Христа, который умрет, заменив грешников, или на мессию, который хотел создать независимое еврейское государство Израиль. Другие ученые сомневаются, что на Иисуса оказали сильное влияние циники, и считают, что еврейская пророческая традиция имеет гораздо большее значение.

Цинические влияния на раннее христианство

Многие из аскетических практик цинизма могли быть приняты ранними христианами , и христиане часто использовали те же риторические методы, что и циники. Некоторые циники были замучены за выступления против властей. Один циник, Перегрин Протей , какое-то время жил как христианин, прежде чем обратился в цинизм, тогда как в 4 веке Максим Александрийский , хотя и был христианином, также назывался циником из-за его аскетического образа жизни. Христианские писатели часто восхваляли циническую бедность, хотя они презирали циническое бесстыдство, Августин заявлял, что они «в нарушение скромных человеческих инстинктов хвастливо провозгласили свое нечистое и бесстыдное мнение, достойное собак». Аскетические ордена христианства (такие как отцы-пустынники ) также имели прямую связь с циниками, что можно увидеть по странствующим нищенствующим монахам ранней церкви, которые внешне и во многих своих практиках мало отличались от циников древности. более ранний возраст. Ученый из колледжа Эммануэля Лейф Э. Вааге сравнил общие черты между документом Q и циническими текстами, такими как цинические послания . Послания содержат мудрость и (часто полемическую) этику, проповедуемую циниками, вместе с их чувством чистоты и эстетической практикой.

В течение 2-го века Кресенс Киник столкнулся с Иустином Мучеником , о котором было записано, что христиане были атеотами («самые атеистические из них»), имея в виду их неприятие языческих богов и отсутствие храмов, статуй или жертвоприношений. Это была популярная критика христиан, продолжавшаяся до 4 века.

дальнейшее чтение

Вторичные источники

• Ян Катлер, (2005), Цинизм от Диогена до Дилберта . ISBN  McFarland & Co. 0-7864-2093-6
• Уильям Д. Десмонд, (2006), Греческая похвала бедности: истоки древнего цинизма . Университет Нотр-Дам Пресс. ISBN  0-268-02582-7
• ————, (2008), Циники . Серия античных философий. Издательство «Проницательность». ISBN  1-84465-129-0
• Ф. Джеральд Даунинг, (1992), Циники и христианское происхождение . Т. и Т. Кларк. ISBN  0-567-09613-0
• Луис Э. Навиа, (1996), Классический цинизм: критическое исследование . Гринвуд Пресс. ISBN  0-313-30015-1
• ХК Болдри, «Идеальное государство Зенона». Опубликовано в The Journal of Hellenic Studies , Vol. 79 (1959), стр. 3–15. DOI: 10.2307 / 627917
• Кэти Л. Гака, «Ранний стоический эрос: сексуальная этика Зенона и Хрисиппа и их оценка греческой эротической традиции». Опубликовано в Apeiron: A Journal for Ancient Philosophy and Science , Vol. 33, № 3 (сентябрь 2000 г.), стр. 207–238.

2.1 Философские взгляды Диогена Синопского

Диоген Синопский стал символом движения киников. Диоген был старшим современником Александра. Один из источников говорит, что он умер в Коринфе в тот же день, что и Александр в Вавилоне.

Диоген превзошел славу своего учителя Антисфена. Это был молодой человек из Синопа на Эвксине, которого Антисфен невзлюбил с первого взгляда; это был сын менялы с сомнительной репутацией, сидевшего в тюрьме за порчу монеты. Антисфен гнал юношу прочь, но тот не обратил на это внимания. Антисфен побил его палкой, но тот не сдвинулся с места. Ему нужна была «мудрость», и он считал, что Антисфен должен её ему дать. Целью в жизни у него было делать то же, что делал его отец, — «портить монету», но в гораздо более широком масштабе. Он хотел бы портить всю «монету», имеющуюся в мире. Любой принятый штамп фальшив, ложен. Люди со штампом полководцев и царей, вещи со штампом чести и мудрости, счастья и богатства — всё это были низменные металлы с фальшивой надписью.

Диоген решил жить, как собака, и поэтому его назвали «киником», что означает собачий (ещё одна версия происхождения названия школы). Он отвергал все условности, касающиеся и религии, и манер, и одежды, и жилища, и пищи, и приличий. Говорят, что он жил в бочке, но Гилберт Маррей уверяет, что это ошибка: то был огромный кувшин, какие употреблялись в первобытные времена при погребениях. Он жил, как индийский факир, подаянием. Он заявляет о своем братстве не только со всем человеческим родом, но также и с животными. Он был человеком, рассказы о котором собирались ещё при жизни. Широко известен тот факт, как Александр посетил его и спросил, не хочет ли он какой либо милости. «Только не заслоняй мне свет», — ответил Диоген.

Учение Диогена никоим образом не было тем, что мы теперь называем «циничным», как раз наоборот. Он пламенно стремился к «добродетели», в сравнении с которой, как он утверждал, все земные блага ничего не стоят. Он искал добродетель и моральную свободу в освобождении от желания: будьте безразличными к благам, которыми одарила вас фортуна, и вы освободитесь от страха. Диоген считал, что Прометей был справедливо наказан за то, что принес человеку искусства, породившие сложность и искусственность современной жизни.

Диоген не только усилил экстремизм Антисфена, но создал новый идеал жизни необычайной суровости, который на столетия стал парадигматическим.

Выразить всю программу этого философа может одна фраза: «Ищу человека», которую он повторял с фонарем в руках среди толпы и среди бела дня, провоцируя ироническую реакцию. Ищу человека, который живет в соответствии со своим предназначением. Ищу человека, который выше всего внешнего, выше общественных предубеждений, выше даже капризов судьбы, знает и умеет найти собственную и неповторимую природу, с которой он согласен, а, значит, он счастлив.

«Киник Диоген, — свидетельствует античный источник, — повторял, что боги даровали людям средства к жизни, но они ошиблись насчет этих людей». Свою задачу Диоген видел в том, чтобы показать, что человек всегда в своем распоряжении имеет все, чтобы быть счастливым, если понимает требования своей натуры.

В этом контексте понятны его утверждения о бесполезности математики, физики, астрономии, музыки, абсурдности метафизических построений. Кинизм стал наиболее антикультурным явлением из всех философских течений Греции и запада вообще. Одним из наиболее крайних выводов был тот, согласно которому наиболее существенные потребности человека суть животные.

Свободен лишь тот, кто свободен от наибольшего числа потребностей. Киники без устали настаивали на свободе, теряя меру. Перед лицом всемогущих они были на грани безрассудства в отстаивании свободы слова «parrhesia«. «Anaideia«, свобода действия, призвана была показать всю ненатуральность поведения греков. В одном роскошном доме в ответ на просьбу соблюдать порядок, Диоген плюнул в лицо хозяину, заметив, что не видал более скверного места.

Метод и путь, ведущий к свободе и добродетелям, Диоген обозначает понятиями — «аскеза», «усилие», «тяжкий труд». Тренировка души и тела до готовности противостоять невзгодам стихии, умение господствовать над похотями, более того, презрение к наслаждениям — фундаментальные ценности киников, ибо удовольствия не только расслабляют тело и душу, но серьезно угрожают свободе, делая человека рабом своих привязанностей. По этой же причине осуждался и брак в пользу свободного сожительства мужчины и женщины. Впрочем, киник также находится вне государства, его отечество — целый мир. «Автаркия», т.е. самодостаточность, апатия и безразличие ко всему суть идеалы кинической жизни.

Взгляд киников на общество и государство

И прежде всего философ не должен рабствовать предрассудкам, условностям человеческого общества и человеческим мнениям. Диоген и Кратес как бы нарочно ставят себе целью идти им наперекор, попирать их; из всех призрачных ценностей человеческая слава есть самая пустая и суетная. Кратес заводил ссоры с публичными женщинами, чтобы приучать себя выслушивать людскую брань: такое значение имеет для него общественное порицание. Согласно философии киников, все люди делятся на два класса, мудрых и глупых: первые считаются единицами, но им принадлежит царственная свобода и совершенство; вторые – безумные рабы, лишенные радости, чуждые добра. Мудрый живет не по писаному закону, а по внутреннему закону своей этической добродетели и мудрости, который совпадает с естественным законом. Отсюда проповедь опрощения и возвращения к природе и протест против неестественности, искусственности культурной жизни

Эта сторона кинической проповеди со всей своей парадоксальностью, со своими резкими нападками на условности быта и нравов имела шумный успех и возбудила наибольшее внимание

Все общественные установления искусственны и условны; все предрассудки ложны и мешают счастью людей; все стремления людей, уклоняющиеся от природы, ложны и суетны; роскошь, богатство, слава, почести – все это дым и чад. И философы-киники декламировали против этого чада жизни, против всех условий и условностей общественной жизни. Они исходили из того противоположения между природой и законом или естественным законом и человеческим законодательством, которое мы находим еще у софистов; в своем требовании опрощения, возвращения к естественному состоянию, они ставили в образец животных, не знающих ни искусственных потребностей, ни искусственных препятствий к удовлетворению необходимых потребностей: чувство стыдливости, которое заставляет человека удовлетворять их в уединении, есть чувство ложного стыда, которого нет у животных. И мы уже говорили, что киники грубо попирали это чувство. Кратес и Гиппархия публично отправляли свои супружеские обязанности, а Диоген шел много далее их. Но зато все самые элементарные чисто человеческие потребности, отличающие человека от животных, представлялись им мнимыми – каковы потребности в жилище, в одежде, приготовленной (не сырой) пище, в утвари: все эти потребности суть лишь дурные привычки, привитые нам с молодости, с которыми надо сражаться, как Геракл сражался с чудовищами. Напрасно ссылаться на нежность человеческого тела, требующего защиты от холода и сырости: лягушки, живущие в болоте, обладают еще более нежным телом, нежели наше. Нравственные потребности любви, дружбы, чувства семейной привязанности, любви к отечеству – ложны. Философия киников отвергает брак и семью, организованное человеческое общежитие заменяется стадом. Равным образом киники освобождали себя от гражданских обязанностей. Диоген первый назвал себя космополитом: вся земля служит ему отечеством, ибо все принадлежит мудрому. Идеальное государство есть человеческое стадо, не знающее ни внешних границ, ни внешних законов и учреждений, ни денег, ни семьи, ни роскоши и вернувшееся к естественному состоянию. Вместе с культурой падают искусства и науки, и в своей проповеди отрицания философы-киники отвергают всякое искусство и всякую науку, кроме искусства и науки истинной жизни; многочисленные диатрибы о суете наук ведут от них свое начало.

Переоценка всех ценностей, «перечеканка монеты» – вот призвание Диогена; он противополагает «судьбе – бесстрашие, закону – природу, страсти – рассуждение»; он не связан ничем, не привязан ни к чему, и он не дорожит ничем, кроме внутренней свободы, для которой не существует рабства. «Кто хочет купить себе господина?» – слова, которые приписывают ему на рынке невольников, когда его продавали в рабство.

Александр Македонский выказывает почтение Диогену. Картина Ж. Реньо

Оценка философии киников

Философия киников есть крайний индивидуализм, который в своем последовательном развитии приводит к социальному и моральному аморфизму: человеческое общество разрешается в какой-то бесформенный агрегат, не имеющий смысла и цели, поскольку истинная цель есть цель чисто индивидуальная, цель личного блага, личного освобождения и самоспасения. Все нравственные узы, соединяющие людей – связи дружбы, родства, простого человеколюбия – подлежат упразднению во имя идеала внутренней свободы и безусловного грубого эгоизма. Чем же объясняется в таком случае киническая проповедь, которая давалась нелегко новым пророкам? Они видят в своем подвижничестве высшую миссию: философ есть посланник Зевса, врач-целитель душ, освободитель человечества, пророк истины. Несмотря на тщеславие, нередко сквозившее сквозь лохмотья нищенской одежды киников (слова Сократа про Антисфена, Diog. L. VI, 8), несмотря на погоню за эффектом, которая не останавливается ни перед чем, в этой проповеди скрывалась серьезная нравственная мысль и нравственный протест, вызванный сознанием высшей природы, духовности человеческой личности. В философии киников слышался отголосок подлинного учения Сократа, который умел пробуждать в душах «негодование против собственного рабства» и сознание абсолютной ценности духа. Если они отвергали безусловно всякую иную ценность, если в своем индивидуализме они совершенно игнорировали этику Сократа, то надо видеть и ту долю правды, которая заключалась в их протесте против современного им нравственного и культурного строя, несомненно разлагавшегося и обреченного на гибель. Учение киников называли «философией греческого пролетариата», но они обращались не к одним «нищим и обездоленным», – они проповедовали свободу всем и каждому, противополагая закаленную волю – роскоши и изнеженности и обличая «чад» предрассудков и условностей, опутывающих человеческую жизнь. Но есть ли цель личного самоосвобождения истинная и высшая цель человека, разумная и вместе естественная цель его? Дают ли киники истинную свободу и истинное счастье с их бесчеловечным протестом против нравственных устоев человеческого общества, против семьи, государства, культуры? И если благо заключается в личном счастье, то нищенская добродетель киников в своей постоянной борьбе против естественных склонностей человека, против врожденного стремления к наслаждению есть скорее путь к несчастной жизни и бесчувствию, а не к счастью и радости. Их свобода есть чисто отрицательная свобода. Нас не должно удивлять поэтому, что параллельно кинической школе возникла другая, диаметрально противоположная ей, искавшая высшее благо в наслаждении. То была киренская или гедоническая школа (ἡδονή – удовольствие).

По материалам работ прославленного дореволюционного русского философа С. Трубецкого

Мудрец в рваном плаще

Первая и главная проблема, встающая при изучении биографии и творчества киников, — нехватка достоверных сведений о них (впрочем, вообще мало кому из античных философов повезло в этом смысле так же, как Платону). Большая часть первоисточников утеряна безвозвратно, а дошедшие до нас тексты зачастую фрагментарны и могут приписываться тем или иным авторам ошибочно. Современники, оставившие свидетельства о киниках, нередко относились к ним с предубеждением. А монументальный труд Диогена Лаэртского «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов», один из самых ценных источников сведений по этой теме, представляет собой скорее пестрое собрание анекдотов, чем серьезную монографию. К тому же автор жил на несколько веков позже тех, о ком он писал.

Киников трудно назвать «школой» в буквальном понимании этого слова. У них не было своего центра преподавания, каким для Платона и его воспитанников стала Академия, для Аристотеля — Ликей, а для Зенона Китийского — расписная стоя. Формальной традиции передачи знаний от учителя к ученику у киников тоже не существовало. Однако были общие ценности и модели поведения, которым старались следовать все представители течения.

В ученой среде долго велись споры о том, кого правомерно считать первым киником: одни называли Антисфена, другие — Диогена Синопского, третьи же знаменитого «человека-собаку» вообще не причисляли к этому направлению, полагая, что оно возникло позже. Сейчас большинство исследователей всё же признаёт его основателем течения, а «промежуточным звеном» между ним и Сократом, по их мнению, стал Антисфен.

Этот философ, живший в V–IV веках до н. э., был незаконнорожденным сыном свободного грека и фракийской рабыни. В молодости Антисфен учился у софиста Горгия, а в более зрелом возрасте стал последователем Сократа: чтобы послушать учителя, он ежедневно проходил по 40 стадиев (около 8 километров) в одну сторону.

Ксенофонт в диалоге «Пир» описывает дружескую попойку, в которой участвует Сократ со своей паствой.

Из диалога Платона «Федон» мы узнаём, что Антисфен стал одним из очевидцев смерти Сократа и предшествовавших ей событий. Унижение и казнь любимого учителя, вероятно, должны были произвести на него сильнейшее впечатление и породить жгучую неприязнь к ценностям и жителям афинского полиса.

После смерти Сократа Антисфен становится преподавателем в гимназии на холме Киносарге, где учились такие же неполноправные граждане, как и он сам. Некоторые историки философии предполагают, что от названия возвышенности (в переводе с греческого «белый пес») и произошло слово «киники». Более популярна, однако, другая трактовка: с точки зрения добропорядочного афинянина, жизнь панк-мыслителей той поры не очень отличалась от собачьей — так они и получили свое прозвище.

Эпатажный афинянин полагал, что для достижения счастья хватит одной добродетели: «…для этого ничего не нужно, кроме Сократовой силы. Добродетель проявляется в поступках и не нуждается ни в обилии слов, ни в обилии знаний. Мудрец ни в чём и ни в ком не нуждается, ибо всё, что принадлежит другим, принадлежит ему. Безвестность есть благо, равно как и труд».

Вслед за Сократом Антисфен утверждал, что именно добродетель, а не стремление к удовольствиям и есть цель человеческой жизни, и даже говорил, что «предпочел бы безумие наслаждению».

Он был довольно плодовитым литератором, оставившим после себя, как пишет Диоген Лаэртский, десять томов сочинений, из которых до наших дней дошли лишь несколько отрывков и два текста, написанных им еще в бытность софистом. Антисфен делал своими персонажами простых ремесленников и бедняков, а не аристократов-философов, становившихся героями диалогов Платона. Афинян, гордившихся собственным происхождением, предтеча киников презирал и говорил, что они ничуть не родовитее улиток или кузнечиков.

В области логики, по словам Навиа, Антисфен отрицал возможность определения явлений. Абстрактного «человека» не существует в природе — есть лишь отдельные люди, которых мы называем по имени.

2.1 Философские взгляды Диогена Синопского

Диоген Синопский стал символом
движения киников. Диоген был старшим современником Александра. Один из
источников говорит, что он умер в Коринфе в тот же день, что и Александр в
Вавилоне.

Диоген превзошел славу своего
учителя Антисфена. Это был молодой человек из Синопа на Эвксине, которого
Антисфен невзлюбил с первого взгляда; это был сын менялы с сомнительной
репутацией, сидевшего в тюрьме за порчу монеты. Антисфен гнал юношу прочь, но
тот не обратил на это внимания. Антисфен побил его палкой, но тот не сдвинулся
с места. Ему нужна была «мудрость», и он считал, что Антисфен должен
её ему дать. Целью в жизни у него было делать то же, что делал его отец, —
«портить монету», но в гораздо более широком масштабе. Он хотел бы
портить всю «монету», имеющуюся в мире. Любой принятый штамп фальшив,
ложен. Люди со штампом полководцев и царей, вещи со штампом чести и мудрости,
счастья и богатства — всё это были низменные металлы с фальшивой надписью.

Диоген решил жить, как собака, и
поэтому его назвали «киником», что означает собачий (ещё одна версия
происхождения названия школы). Он отвергал все условности, касающиеся и
религии, и манер, и одежды, и жилища, и пищи, и приличий. Говорят, что он жил в
бочке, но Гилберт Маррей уверяет, что это ошибка: то был огромный кувшин, какие
употреблялись в первобытные времена при погребениях. Он жил, как индийский
факир, подаянием. Он заявляет о своем братстве не только со всем человеческим
родом, но также и с животными. Он был человеком, рассказы о котором собирались
ещё при жизни. Широко известен тот факт, как Александр посетил его и спросил,
не хочет ли он какой либо милости. «Только не заслоняй мне свет», — ответил
Диоген.

Учение Диогена никоим образом не
было тем, что мы теперь называем «циничным», как раз наоборот. Он
пламенно стремился к «добродетели», в сравнении с которой, как он
утверждал, все земные блага ничего не стоят. Он искал добродетель и моральную
свободу в освобождении от желания: будьте безразличными к благам, которыми
одарила вас фортуна, и вы освободитесь от страха. Диоген считал, что Прометей
был справедливо наказан за то, что принес человеку искусства, породившие
сложность и искусственность современной жизни.

Диоген не только усилил
экстремизм Антисфена, но создал новый идеал жизни необычайной суровости,
который на столетия стал парадигматическим.

Выразить всю программу этого
философа может одна фраза: «Ищу человека», которую он повторял с
фонарем в руках среди толпы и среди бела дня, провоцируя ироническую реакцию. Ищу
человека, который живет в соответствии со своим предназначением. Ищу человека,
который выше всего внешнего, выше общественных предубеждений, выше даже
капризов судьбы, знает и умеет найти собственную и неповторимую природу, с
которой он согласен, а, значит, он счастлив.

«Киник Диоген, — свидетельствует
античный источник, — повторял, что боги даровали людям средства к жизни, но они
ошиблись насчет этих людей». Свою задачу Диоген видел в том, чтобы
показать, что человек всегда в своем распоряжении имеет все, чтобы быть
счастливым, если понимает требования своей натуры.

В этом контексте понятны его
утверждения о бесполезности математики, физики, астрономии, музыки, абсурдности
метафизических построений. Кинизм стал наиболее антикультурным явлением из всех
философских течений Греции и запада вообще. Одним из наиболее крайних выводов
был тот, согласно которому наиболее существенные потребности человека суть
животные.

Свободен лишь тот, кто свободен
от наибольшего числа потребностей. Киники без устали настаивали на свободе,
теряя меру. Перед лицом всемогущих они были на грани безрассудства в
отстаивании свободы слова «parrhesia«.
«Anaideia«, свобода действия, призвана
была показать всю ненатуральность поведения греков. В одном роскошном доме в
ответ на просьбу соблюдать порядок, Диоген плюнул в лицо хозяину, заметив, что
не видал более скверного места.

Метод и путь, ведущий к свободе
и добродетелям, Диоген обозначает понятиями — «аскеза», «усилие»,
«тяжкий труд». Тренировка души и тела до готовности противостоять
невзгодам стихии, умение господствовать над похотями, более того, презрение к
наслаждениям — фундаментальные ценности киников, ибо удовольствия не только
расслабляют тело и душу, но серьезно угрожают свободе, делая человека рабом
своих привязанностей. По этой же причине осуждался и брак в пользу свободного
сожительства мужчины и женщины. Впрочем, киник также находится вне государства,
его отечество — целый мир. «Автаркия», т.е. самодостаточность, апатия
и безразличие ко всему суть идеалы кинической жизни.